Минский хоспис для взрослых. Отделение сестринского ухода. Пациентка — профессиональная художница. Очень выразительные, красивые темные глаза, пронзительный взгляд. Кажется, она знает что-то тайное о других людях. Возраст между 70-ю и 80-ю годами. Всю палату "ставит на уши". Ни минуты покоя. Деменция.
Я беседую с ее лежачей соседкой по палате с постинсультным состоянием.
— Помогите мне! — вклинивается в нашу беседу беспокойная пациентка.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Помогите мне вернуться домой! — просит она.
— А что же Вы будете там делать? — говорю я.
— Я буду там … помалкивать …! — отвечает пациентка 🙂
— А почему же Вы не можете помалкивать в больнице? — спрашиваю я.
— Так я уже и здесь помалкиваю! — отвечает она.
— А вот Ваши соседки по палате так не думают, — улыбаюсь я. — Говорят, что Вы и ночью им спать не даете, и "ревизию" по несколько раз в день во всех тумбочках и на всех полках шкафа делаете. (У пациентки отсутствуют границы, за которыми заканчивается свое и начинается чужое).
— Они на меня наговаривают! — серьезно отвечает пациентка.
Потом она начинает рассказывать о своей бывшей работе.
— Может, принести Вам бумагу и ручку? — спрашиваю я.
— Да! Если принесете, я нарисую Ваш портрет! — отвечает пациентка.
Во время рисования художница внимательно смотрит на меня. Я "позирую" ей и одновременно беседую с ее лежачей соседкой по палате. Сначала на портрете можно было рассмотреть глаз и воротничок халата, но вскоре пациентка начала все закрашивать резкими штрихами с сильным нажимом. Штрихам внизу изображения, видимо, не хватало места на бумаге, поэтому шариковая ручка в руке художницы раз за разом соскакивала за пределы "полотна", и начинала штриховать стол.
Вскоре пациентка перевернула рисунок, пожаловалась, что ей болит голова, в которой все путается, что она уже все позабыла, и что ей хочется есть!
Обед как раз был на подходе. Я попросила художницу подписать портрет. (Подпись я не убирала, так как она нечитаемая). Пациентка завершила рисование. Я поблагодарила ее, забрала рисунок и спросила, где лучше оставить бумагу, на которой она сможет рисовать, что захочет и когда захочет. Она ответила, что ей все равно, и что она устала.
Лежачая пациентка заинтересовалась рисунком. Она восприняла его совершенно спокойно, только спрашивала у меня:
— А что вот это за штрихи?
— Это волосы, — отвечала я.
— А это?
— Это халат, — и т.д.
На мой взгляд, портрет передает движение. И чем-то он действительно похож на меня 🙂
На следующий день я сообщила художнице, что ее рисунок заинтересовал и сотрудников больницы, и моих друзей в интернете (в фейсбуке). Она улыбнулась и ответила, что рисунок получился не таким, как она хотела, но стиль в нем все-таки присутствует.
Бумага для рисования и ручка так и лежали там, где я их оставила. Видимо, они больше не интересовали художницу. Но она проявила интерес, когда я сказала, что у нас в больнице в регистратуре тоже работает профессиональная художница.
— Пусть она зайдет ко мне, — попросила пациентка.
Во время беседы пациентка попросила расчесать ей волосы. Но, когда я подала ей расческу, она прекрасно справилась с этой задачей самостоятельно. Потом она попросила ложечку меда, и тоже сумела зачерпнуть его сама, когда я дала ей баночку и ложку 🙂
А началось все со статьи "Особенности Изобразительное деятельности при деменции" московского психолога арт-терапевта Светланы Шмелевой https://www.b17.ru/article/137152/
Мы с коллегой нашли рисунок бывшего пациента Отделения сестринского ухода, который он оставил в больнице — тоже профессионального художника с начальной стадией деменции.
Симпатичный, приятный, интеллигентный, доброжелательный мужчина, прекрасно выглядел, возраст — между 70-ю и 80-ю годами, сторонник здорового образа жизни. Рисовал, что хотел и когда хотел. (На рисунке присутствует слово "покупай", так как отделение платное — 80% от пенсии).
Доктор на рисунке действительно чем-то похож на нашего доктора 🙂 Интересно, что вывеска с надписью "Болница" находится именно на головном уборе доктора. В слове пропущен мягкий знак. Также можно заметить ошибки и в других словах. Но рисунок выглядит позитивно и оптимистично. В нем также присутствует движение.
А в палату к художнику вскоре поселился и профессиональный музыкант вместе со своим духовым музыкальным инструментом, на котором он время от времени играл. Возраст музыканта — между 50-ю и 60-ю годами. Постинсультное состояние. Афазия. Человек тоже очень интересный, но иногда вел себя довольно агрессивно. Сторонником здорового образа жизни не являлся.
Между художником и музыкантом установились интересные отношения. Художник проводил с музыкантом "воспитательные беседы", когда тот вел себя неподобающим образом. Музыкант лежал в отделении лишь несколько дней. Вскоре его перевели в другую больницу.
Место, время и повод для творчества можно найти всегда и везде. Было бы только желание!
***
Подборка статей и заметок о пациентах Отделения сестринского ухода минского хосписа для взрослых: https://www.b17.ru/selected/596/
Подборка статей и заметок о пациентах Паллиативного отделения минского хосписа для взрослых с терминальной стадией онкологии: https://www.b17.ru/selected/594/
Менскі хоспіс для дарослых. Аддзяленьне сястрынскага догляду. Пацыентка — прафэсійная мастачка. Вельмі выразныя, прыгожыя цёмныя вочы, пранізьлівы погляд. Здаецца, яна ведае штосьці тайнае пра іншых людзей. Узрост паміж 70-ю і 80-ю гадамі. Усю палату "ставіць на вушы". Ні хвілінкі спакою. Дэменцыя.
Я размаўляю зь ейнай ляжачай суседкай па палаце з постінсультным станам.
— Дапамажыце мне! — укліньваецца ў нашую размову неспакойная пацыентка.
— Што здарылася? — пытаюся я.
— Дапамажыце мне вярнуцца дамоў! — просіць яна.
— А што ж Вы будзеце там рабіць? — кажу я.
— Я буду там … помалкивать …! — адказвае пацыентка 🙂
— А чаму ж Вы ня можаце помалкивать у бальніцы? — пытаюся я.
— Дык я ўжо і тут помалкиваю! — адказвае яна.
— А вось Вашыя суседкі па палаце так ня думаюць, — усьміхаюся я. — Кажуць, што Вы і ўначы ім спаць не даеце, і "рэвізію" па некалькі разоў на дзень ва ўсіх тумбачках ды на ўсіх паліцах шафы робіце. (У пацыенткі адсутнічаюць мяжы, за якімі заканчваецца сваё і пачынаецца чужое).
— Они на меня наговаривают! — сур'ёзна адказвае пацыентка.
Потым яна пачынае распавядаць пра сваю былую працу.
— Мо' прынесьці Вам паперу і асадку? — пытаюся я.
— Так! Калі прынясеце, я намалюю Ваш партрэт! — адказвае пацыентка.
Падчас маляваньня мастачка ўважліва глядзіць на мяне. Я "пазірую" ёй і адначасова размаўляю зь ейнай ляжачай суседкай па палаце. Спачатку на партрэце можна было разгледзець вока і каўнерык халата, але неўзабаве пацыентка пачала ўсё замалёўваць рэзкімі штрыхамі з моцным націскам. Штрыхам унізе малюнка, напэўна, не хапала мейсца на паперы, бо асадка ў руцэ мастачкі раз за разам саскоквала за межы "палатна", і пачынала штрыхаваць стол.
Неўзабаве пацыентка перавярнула малюнак, паскардзілася, што ёй баліць галава, у якой усё блытаецца, што яна ўжо ўсё пазабывала, і што ёй хочацца есьці!
Абед якраз быў на падыходзе. Я папрасіла мастачку падпісаць малюнак. (Подпіс я не прыбірала, бо ён нечытэльны). Пацыентка завяршыла маляваньне. Я падзякавала ёй, узяла малюнак і спытала, дзе лепей пакінуць паперу, на якой яна зможа маляваць, што захоча і калі захоча. Яна адказала, што ёй гэта абыякава, і што яна стамілася.
Ляжачая пацыентка зацікавілася малюнкам. Яна ўспрыняла яго цалкам спакойна, толькі пыталася ў мяне:
— А што вось гэта за штрыхі?
— Гэта валасы, — адказвала я.
— А гэта?
— Гэта халат, — і г.д.
На мой погляд, партрэт перадае рух. І чымсьці ён сапраўды падобны на мяне 🙂
На наступны дзень я паведаміла мастачцы, што ейны малюнак зацікавіў і супрацоўнікаў бальніцы, і маіх сяброў у інтэрнэце (ў фэйсбуку). Яна ўсьміхнулася і адказала, што малюнак атрымаўся не такім, як яна хацела, але стыль у ім усё ж такі прысутнічае.
Папера для маляваньня і асадка так і ляжалі там, дзе я іх пакінула. Мусіць яны больш не цікавілі мастачку. Але яна праявіла цікавасьць, калі я сказала, што ў нас у бальніцы ў рэгістратуры таксама працуе прафэсійная мастачка.
— Няхай яна зойдзе да мяне, — папрасіла пацыентка.
Падчас размовы пацыентка папрасіла расчасаць ёй валасы. Але, калі я падала ёй грабенчык, яна цудоўна справілася з гэтай задачай самастойна. Потым яна папрасіла лыжачку мёду, і таксама здолела зачарпнуць яго сама, калі я дала ёй слоік і лыжку 🙂
***
А пачалося ўсё з артыкула "Особенности изобразительной деятельности при деменции" маскоўскага псыхоляга арт-тэрапэўта Светланы Шмелевой https://www.b17.ru/article/137152/
Мы з калегай знайшлі малюнак былога пацыента аддзяленьня сястрынскага догляду, які ён пакінуў у бальніцы — таксама прафэсійнага мастака з пачатковай стадыяй дэменцыі.
Сімпатычны, прыемны, інтэлігентны, добразычлівы мужчына, вельмі цудоўна выглядаў, узрост — паміж 70-ю і 80-ю гадамі, прыхільнік здаровага ладу жыцьця. Маляваў, што хацеў і калі хацеў. (На малюнку прысутнічае слова "покупай", бо аддзяленьне платнае — 80% ад пенсіі).
Доктар на малюнку сапраўды чымсьці падобны на нашага доктара 🙂 Цікава, што шыльда з надпісам "Болница" знаходзіцца менавіта на галаўным уборы доктара. У слове прапушчаны мяккі знак. Таксама можна заўважыць памылкі і ў іншых словах. Але малюнак выглядае пазітыўна і аптымістычна. У ім таксама прысутнічае рух.
А ў палату да мастака неўзабаве пасяліўся і прафэсійны музыкант разам са сваім духавым музычным інструмэнтам, на якім ён час ад часу граў. Узрост музыканта — паміж 50-ю і 60-ю гадамі. Постінсультны стан. Афазія. Чалавек таксама вельмі цікавы, але часам паводзіў сябе даволі агрэсіўна. Прыхільнікам здаровага ладу жыцьця не зьяўляўся.
Паміж мастаком і музыкантам усталяваліся цікавыя адносіны. Мастак праводзіў з музыкантам "выхаваўчыя гутаркі", калі той паводзіў сябе неналежным чынам. Музыкант ляжаў у аддзяленьні толькі некалькі дзён. Неўзабаве яго перавялі ў іншую бальніцу.
Мейсца, час і нагоду для творчасьці можна знайсьці заўсёды і паўсюль. Было б толькі жаданьне!
***
Падборка артыкулаў і заметак пра пацыентаў Аддзяленьня сястрынскага догляду менскага хоспіса для дарослых: https://www.b17.ru/selected/596/
Падборка артыкулаў і заметак пра пацыентаў Паліятыўнага аддзяленьня менскага хоспіса для дарослых з тэрмінальнай стадыяй анкалёгіі: https://www.b17.ru/selected/594/
Бобровская Марина Витальевна
Источник: