В качестве примера привожу описание клинического случая, описанного швейцарским психоаналитиком Жаном-Мишелем Кинодо "Приручая одиночество".
К нему в терапию пришла женщина Оливия с запросом, что ей сложно формировать устойчивые отношения с людьми. Когда отношения доходили до стадии, вызывающей тревогу, она их разрывала.
Терапия длилась, для справки, несколько лет по 4 сессии в неделю!
Кинодо пишет, что когда в представлении Оливии возникала угроза прерывания отношений (например, страх потерять работу и не иметь возможности платить за терапию или ощущения, что анализ подходит к своему логическому завершению), она начинала обвинять аналитика в том, что он недостаточно профессионален, проявляет пренебрежение и делает интерпретации с целью её порицания.
"Оливия говорила, что я больше неспособен как следует выполнять свою работу и повинен во многих профессиональных ошибках. Несколько мгновений я пребывал в сомнениях, пытаясь понять, в каких же профессиональных ошибках я был виноват. Однако вскоре мне удалось высвободиться из атмосферы преследования. Видя, что Оливия не слушает меня и её агрессия растёт, я решил озвучить исходящие от неё чувства, которые она спроецировала на меня через проективную идентификацию: «Я боюсь, что мой аналитик совершил профессиональную ошибку, т.к. я сильно изменилась и совсем по-другому вижу его…».
После этого Оливия взяла себя в руки и призналась, что не знает, почему обвинила меня, что она очень боялась, что не сможет продолжить терапию. Таким образом, сепарационная тревога выразилась в обращении к чрезмерной проективной идентификации, которая была повергнута вспять посредством "интерпретации в проекции".
Оливия объяснила, какими были её чувства, пока она боролась с сепарационной тревогой:
"Я поняла, что если я утрачиваю части себя, то я теряю не только себя, но и Вас…поскольку, если я забираю обратно часть себя, вложенную в Вас, я буду чувствовать себя отделенной от Вас, так как мы больше не будем связаны друг с другом, но тогда я боюсь потерять Вас".
Трудно себе представить лучшее обобщение перехода от нарциссической позиции к объектным отношениям.
Так, например, клиент говорит аналитику: "Вы очень на меня похожи". Таким образом, он интроецировал его в себя, сделав частью своей личности. Эта привязанность вскоре начинает пугать и анализанд формирует в ответ множество разных защит, среди которых, в том числе, проективная идентификация, призванная сделать объект привязанности плохим, чтобы снизить уровень фрустрационной тревоги.
Вот как интересно описал Кинодо реакции Оливии на чувство сепарационной тревоги: "Оливия атаковала меня прямыми и непрямыми обвинениями, ясно выражаясь по поводу того, что я покидаю ее. Иногда на повестке дня были приступы депрессии и отчаяния. В начале анализа часто случались отыгрывания, напрямую, по моему мнению, связанные с перерывами между сессиями, хотя такое объяснение едва ли могло прийти в голову Оливии. При приближении перерыва случались опоздания, пропуски одной и больше сессий. Зачастую во время выходных или праздников Оливия ухаживала за больными или страдающими друзьями обоего пола, или же она доводила себя до изнеможения разного рода занятиями, чтобы «забыть себя», будучи не в состоянии сказать, что и кого она старается таким образом забыть. Время от времени перерывы становились причиной разрыва или вступления в новые отношения. В конечном счете, ее сепарационная тревога проявлялась в таких соматических симптомах, как головные или желудочные боли. Оливия обнаруживала нарушения сна или чрезмерную сонливость, которые так же коррелировали с перерывами. Помнится, что в первые дни моего отсутствия Оливия часто чувствовала себя больной и нуждалась в заботе своей семьи вплоть до момента приближения нашей встречи после разлуки. В этот день Оливия приходила выздоровевшей, не осознавая этих совпадений, хотя, на мой взгляд, это было очень важно. Долгое время ей невозможно было представить трансферентное значение всех этих проявлений, но постепенно она стала способна к осознанию этих явлений".
Перерывы в аналитических встречах часто пробуждают воспоминания о более или менее ранних расставаниях или утратах объектов, которые оживают в переносных отношениях и затем могут быть проработаны.
С течением терапии, чем более целостной Оливия себя ощущала, тем независимее и самоутверждающе она себя вела.
Оливия отметила, что, если раньше при расставании она чувствовала себя брошенной, то теперь просто одинокой. А чем более человек становится собой, тем большее одиночество он ощущает. Но между ощущением одиночества и брошенности есть большая разница.
Оливия так описала эти чувства: "Теперь я сама принимаю решение приходить на сессии; в прошлом у меня не было чувства ответственности, потому что мне не надо было принимать решение — приходить или не приходить: я обычно возвращалась на сессии потому, что мне надо было вновь открывать собственные части, оставленные с Вами. Сейчас, когда я чувствую себя целостной, я прихожу снова, потому что оставила Вас и нахожу Вас здесь таким, какой Вы есть: тем человеком, который ждёт меня и к которому я очень привязана".
"…Оливия приручала свое одиночество. Оставаясь одна, она уже не чувствовала себя брошенной во враждебном мире, как это было в начале анализа: она стала ощущать себя ответственной за управление своей жизнью, за создание связей с важными для нее людьми, несмотря на то, что они не всегда соответствовали ее требованиям, как, в частности, я. Отсутствие аналитика больше не воспринималось Оливией как присутствие враждебного объекта – оно воспринималось как отсутствие важного объекта, драгоценные воспоминания о котором изменили ее восприятие окружающего мира, а идентификация с ним открыла в ней способность выдерживать ожидание".
У. Бион считает, что для того, чтобы анализанд мог переносить сепарационную тревогу и интроецировать эту функцию, необходим психоаналитик, который может понять и контейнировать его. Для аналитика необходимо распознать проективную идентификацию и знать, как ее использовать. Возьмем пример анализанда, который опаздывает и заставляет аналитика ждать: если аналитик способен прислушаться к коммуникативной ценности этих опозданий и интерпретировать все, что, как считает анализанд, он чувствует во время его отсутствия, то это позволит анализанду интроецировать аналитика, который способен переносить и прорабатывать тревогу.
Мелани Кляйн делала акцент на важности в распознавании и интерпретации во время сессии всех защит, направленных против дифференциации, таким образом, чтобы они могли быть проработаны и анализанд мог противостоять сепарации. Необходимо в сознании анализанда разделять "мы" на "я" и "ты". Конечно, описаны далеко не все приёмы при работе с сепарационной тревогой.
Довольно познавательная книга Ж. Кинодо, которая может пригодиться в терапии пограничных, нарциссических личностных расстройств.
Буркова Елена Викторовна
Источник: