Очень часто я слышу истории девушек, девочек, заболевших расстройством пищевого поведения, которые с отчаянием говорят о том, что самые близкие их люди не понимают, не верят, не слышат, что они больны.
Им говорят: "возьми себя в руки", "ешь нормально", "просто перестань переедать" в лучшем случае. А в худшем их обвиняют, стыдят, угрожают и оскорбляют такими словами, которые мне не хочется здесь повторять, хотя возможно и стоило бы.
Сразу оговорюсь, что этим постом я не хочу обвинить и застыдить мам, которым самим пришлось столкнуться с тяжёлыми чувствами, с бедой, с непонятным и необъяснимым изменением поведения ребенка, с отчаянием, бессилием и полной растерянностью, с непониманием что делать и как поступать.
Цель у меня другая. Мне бы очень хотелось донести близким, родителям , мамам детей с расстройством пищевого поведения, что их девочки больны. Что они не виноваты в том, что заболели. Что это не их выбор. Что они не могут справиться самостоятельно, что это не в их силах. Что они попали в ловушку расстройства и сейчас находятся в плену. Что они не могут просто начать есть или прекратить переедать, что им это совсем непросто, часто вообще невозможно, что изнутри им проще смириться и умереть, чем перебороть страх и начать есть, что некоторые из них даже не понимают, что они больны и насколько. Что они чувствуют себя глубоко виноватыми, стыдятся себя и своей болезни, что им практически не с кем об этом поговорить, что многие из них живут в отчаянии, безысходности и таком тотальном одиночестве, от которого хочется выть.
В предыдущих своих статьях я уже писала о том, каково это болеть расстройством пищевого поведения. Но для иллюстрации поднимаемой мной темы напишу ещё немного о своей жизни с РПП.
Оглядываясь назад, в свое далёкое прошлое, на свои 17-18 лет, я с болью и грустью понимаю, что во взрослую жизнь я вышла с переломанными ногами. Не понимая, почему мне так больно идти, не понимая, что ноги поломаны, не понимая, что со мной происходит и отчего мне настолько сложнее жить, чем многим моим сверстникам. Не осознавая, что я все еще больна, хотя у меня уже нет анорексии. Обвиняя и стыдя себя за все, что со мной происходит. Это я виновата, это я не справляюсь, это я недостаточно стараюсь, это я отвратительное чудовище, недостойное быть среди нормальных людей, недостойное жить. Мне очень-очень жаль, что в то тяжелое время мне не встретилось ни одного человека, который сказал бы мне, что я не виновата. Что я больна и нуждаюсь в помощи. Который бы посочувствовал и просто меня послушал. Это могло бы многое изменить. Но этого не случилось.
Если расстройство пищевого поведения не лечить, в большинстве случаев оно перетекает в другие формы, меняя свое обличие, и становится хроническим.
Как часто я слышу истории о том, что родители включаются в ситуацию, ищут помощь врачей и психологов, когда их ребенок заболевает анорексией и не замечать это становится просто невозможно. Истощенное тело будто само кричит — помогите! Ребенок при этом на помощь уже не зовёт, скорее всего он звал раньше, но остался незамеченным. И в каком-то смысле "на помощь" ему пришла болезнь.
Однако когда анорексия перетекает в другую ее форму — булимию или компульсивное переедание, ребенок набирает вес, начинает есть неконтролируемо много, утрачивая возможность остановиться, объедается до боли в животе, очищает желудок и снова объедается, родители снова оставляют его с его бедой наедине. Более того, не просто оставляют , а в некоторых случаях стыдят и обвиняют в обжорстве, требуют немедленно прекратить , взять себя в руки, начать жить как "нормальные люди", называют болезнь распущенностью и ленью. Чем ранят и загоняют в самый угол и так страдающего и находящегося на грани отчаяния человека с поломанными ногами, который пытается встать, но не может, потому что ноги у него поломаны, а не потому что ему лень ходить.
У сожалению, все описанное я знаю не понаслышке. Прошло слишком много лет до того момента, когда моя мама смогла понять, что взять себя в руки и перестать болеть я просто не могла, что это было не в моих силах. К несчастью, моей маме пришлось на себе пережить тревожное расстройство, ПТСР и панические атаки, чтобы суметь понять, каково живётся человеку с психическим расстройством, каково жилось мне. Она говорит: "теперь я знаю, понимаю, что ты ничего не могла сделать, что ты страдала и не могла себе помочь". Мне важно и больно слышать эти слова.
Я долго думала, стоит ли упоминать в этом тексте мою маму, в предыдущих статьях я не решалась писать о своих близких и обходила острые углы. Мне до сих пор сложно это делать, но я пишу в надежде, что кому-то моя история сможет помочь понять своего ребенка и протянуть руку помощи, которая так ему необходима именно сейчас, в надежде на то, что чье-то сердце дрогнет и судьба какого-то человека сложится более благополучно, чем моя и жизнь его будет проще .
В этом тексте я уже несколько раз использовала метафору человека с переломанными ногами, она, на мой взгляд, ярко показывает каково живется человеку с расстройством пищевого поведения, каково жить тому, кто не умеет есть. Вслушайтесь в эту фразу — не уметь есть!
Я очень долго пыталась жить с болезнью, строить жизнь, как строят все остальные — учиться, работать, заводить отношения. Ничего сверх ординарного, однако простые вещи, которые в норме человеку по силам, для людей с РПП становятся в какой-то момент просто неподъемными.
Если в машину не залить бензин она не поедет и точка. А я (и другие люди, болеющие ограничительными пищевыми расстройствами ) пыталась продолжать ехать без топлива, преодолевая себя столько, сколько это вообще можно было вытянуть. Простые дела казались рабским трудом, я не понимала, как другие люди справляются с этой жизнью, полны энергии и умудряются даже радоваться. И что самое жуткое — я абсолютно не связывала свое состояние с тем, что я практически не ем. Мне казалось, что натуральный йогурт в количестве 1 шт., яблоко и 200 граммов творога пятипроцентной жирности в день — это более , чем достаточно, чтобы жить. И что больше — это моя распущенность, лень и слабоволие. И когда я срывалась в конце концов от такого ежедневного меню и съедала половину содержимого холодильника , находясь в крайней степени психического и физического истощения, то рвала на себе волосы от стыда и бессилия — снова не выдержала , снова сорвалась. Перечисленные мной продукты были единственными в моем списке разрешенных. И, честно говоря, как я выжила в то время, я не приложу ума. Учитывая, что все это было на фоне моего самостоятельного переезда в другую страну, сложных поисков работы и тяжелых испытаний. Так я пыталась жить с переломанными ногами. В конце концов та история закончилась моим возвращением домой, в родительскую семью в полнейшем изнеможении и сильнейшей депрессией, сопровождавшаяся пищевым запоем и набором веса, которая длилась полгода и из которой я думала, что уже не выберусь.
Но я выбралась. Снова экстремально похудела на полуголодной диете. Нашла работу, начала делать карьеру и на этом мои силы снова закончились, потому что есть я так и не научилась. История снова повторилась и повторялась еще много раз. Я во всём винила себя, считала себя распущенной, слабой, несправляющейся с жизнью . Я снова подвела саму себя и своих родителей, я ничтожество, я никто. Обращаться за помощью внутреннего права у меня не было. Я считала себя ответственной и должной справиться самостоятельно. Даже когда я начала изучать проблему с психологической точки зрения глубоко (не прошло и 11 лет с начала болезни), то за помощью я все равно не обратилась — ты должна это сделать сама — звучало у меня внутри — потому что виновата только ты и именно из-за тебя страдают твои близкие.
Мой путь был таков, что к психотерапевту я обратилась, сама уже став психологом, получив второе высшее. И ад, в котором я жила с первого эпизода анорексии, продолжался 17 лет. А ведь все могло сложиться иначе, если бы лечиться я начала раньше. Вся моя жизнь могла пойти совсем по-другому.
Поэтому я хочу обратиться к матерям и близким людей, столкнувшихся с подобными проблемами и попросить: протяните своему ребенку руку помощи, подставьте плечо, обратитесь к специалистам как можно раньше. Ваш ребенок не виноват, он болеет и справиться самостоятельно не в силах. Неважно какая именно у него форма расстройства — анорексия, компульсивное переедание, булимия или орторексия, зацикленность на диетах или цифре на весах — все это формы проявления одного и того же спектра расстройств и с ним крайне сложно справиться самостоятельно, самостоятельно выбираются единицы из сотен. Поддержите его сейчас, помогите вылечить переломанные ноги и однажды он встанет на них здоровые и пойдет строить свою жизнь, а сейчас, возможно, это ему просто не по силам.
Карасёва Наталия Викторовна
Источник: