С позволения клиента привожу фрагмент работы с травмой инцеста в детском возрасте. Все детали, которые могут допустить идентификацию клиента, изменены.
На приеме — Людмила, женщина 45 лет. Причина обращения — тревожность, ощущение бессилия, необъяснимая для клиентки конфликтность с мужчинами определенного типа, проблемы в трудовом коллективе — ощущение, что на ней все "ездят и она должна всем", особенно руководителю.
Медицинское обследование проведено. Значительных нарушений, которые могут стать причиной такого состояния не выявлено.
— Сейчас к нам пришел новый сотрудник. Он мой подчиненный…но я боюсь его. Он такой дотошный…привязчивый. Все что-то от меня хочет. Я едва сдерживаюсь в разговоре, так он меня раздражает и пугает одновременно. Я что, сумасшедшая?
— Людмила…а Вам этот человек никого не напоминает?
Людмила молчит…потом — ее осеняет догадка. — Он точно как мой двоюродный брат!
— А Вы боитесь брата?
— Нет…нет…что Вы..Мы редко теперь общаемся. — Людмила отвечает очень быстро, но поза и интонация демонстрирует сильный испуг.
— Вы так сильно вжались в спинку кресла, Людмила.. Что заставило Вас это сделать?
Людмила выдыхает…- Я вспомнила. Он меня изнасиловал…еще тогда. В детстве. Я никогда об этом не думала…с тех пор…он пригрозил мне…
В ходе терапии Людмила вдруг "вспомнила" о том, что несколько раз подвергалась насилию — со стороны отчима и двоюродного брата.
Начинается новый этап терапии.
Работа с этически-философским концептом.
От стигматизации — к несчастному случаю.
— Людмила, как Вы полагает, кто виноват в том, что произошло в Вашем детстве?
— Наверное, сам человек и виноват. Не смог защититься, позвать на помощь, дать отпор.(Такой ответ дают часто. Жертва насилия обвиняет себя в случившемся часто. Жертва инцеста — почти всегда. Для ребенка такое убеждение — один из способов выжить. Если виноват я — то пережить как то можно, и будет "разрушен" не весь мир, в нем останутся "хорошие" фигуры — мамы, например.)
— Людмила, давайте отстранимся от Вашего случая. Если такое происходит с любым другим ребенком, кто виноват?
— Взрослый! — вот тут голос звучит уверенно, спина выпрямляется. Людмила готова защитить даже гипотетического ребенка.
— Верно, взрослый или тот кто старше. А ребенок не виноват. Ни перед людьми, ни перед законом.
Людмила ошеломленно смотрит вокруг, озирается, как будто обращается к невидимым собеседникам..
.Я не виновата? Не виновата? Да, конечно, я не виновата!!! — Людмила плачет… Какое облегчение….
— Конечно, не виноваты. С Вами произошел несчастный случай… Да, так, к сожалению бывает. Произошел несчастный случай. Но Вы не могли об этом никому рассказать или получить поддержку…Вы, ребенком, чувствовали, что Вам не окажут поддержки…
— Да, мама не поддержала бы никогда…и так стыдила меня всегда…
— Значит, Вы верно оценили обстановку и выбрали верную на тот момент защиту — умолчание. К сожалению, со временем такое умолчание создает изоляцию вокруг человека, лишает спонтанности, открытости, способности к настоящей близости с другим — всему этому препятствует тайна… Вы не виноваты. Это был несчастный случай! А что это значит для Вас?
— Для меня? Я нормальная!!! Нормальная!! — Людмила почти кричит, но это ликующий крик — с меня как сто пудов свалилось!!
Дальше нам нужно выполнить упражнение со стульями.
Как правило, в травмах детского инцеста нет сильной агрессии к насильнику. Чувство агрессии в принципе запрещено самому себе ребенком, чтобы "не выдать тайну".
Но нам нужно обязательно услышать ключевую фразу. Насильник должен сказать: "Я был не прав…" — дальше диалог может быть любой. Но ключевая фраза "не прав" должна прозвучать обязательно — так мы передаем ощущение "я прав" — пострадавшему.
После упражнения на стульях.
-Людмила, как Вы чувствуете себя сейчас?
-Прилив энергии…как будто я моложе лет на двадцать…. Хочется свернуть горы!
Мне хочется пожить с этим ощущением жизни!
Здесь описан только один из этапов работы, она еще не завершена. Прогноз — благоприятный. Будем жить!
Светлана Викторовна Говриченкова
Источник: