Статья написана по следам лекции Е.Ю. Петровой и дополнена примерами из собственной практики.
Инцест относится к типу ситуаций, которое общество считает недопустимой (невозможной). Самостоятельная переработка или переосмысление такого травматического опыта в течение жизни крайне затруднительна.
В поле зрения психологов ситуации инцеста попадают не часто, как правило, только в контексте работы со взрослыми — с травматическим опытом детства.
Тема инцеста редко озвучивается даже на психотерапевтических сессиях, по причинам, усвоенным еще в детстве, когда:
— ребенок считает себя виновным в происходящем
— Я была рослая, волосы длинные, носила открытые платья..Не надо было при отчиме…— Надо было звать на помощь, но я испугалась…— Я не смогла справится, а брат пригрозил, что убьет, если расскажу…
— ребенок точно знает, что он не получит поддержки близких,
— Однажды мама увидела, как отчим пристает ко мне — и вышла из комнаты.. — Я сказала матери, что папа ….пристает ко мне…а она сказала: "Тебе все кажется, ты сама виновата, о чем ты думаешь?!"
— ребенок боится реакции родителя, боится разрушить свое окружение и остаться в изоляции:
Меня отправили жить к бабушке и никто из родителей со мной не разговаривал.
Феномен такого умалчивания объясняется тем, что ребенок инстинктивно чувствует, что признание приведет его к изоляции — и не ошибается!
Таким образом, инцестуозная ситуация становится тайной, а дальше, вокруг, этой тайны выстраивается система изоляции. Действительно, дети инстинктивно не рассказывают об этом даже друзьям, опасаясь отвержения.
Информация об инцесте вызывает шок у слушающего и затруднение с определением того, что делать дальше?
В лекции известного медицинского психолога и гештальт-терапевта Елены Юрьевны Петровой приведен пример:
"В семье, где жили две дочери, отчим предлагает старшей дочери вступить в интимную связь. Мама, выслушав это, сказала: "А ты кто? У меня только одна дочь. " С этого момента начался психоз, избирательно касавшийся старшей дочери — она перестала ее осознавать как дочь."
В свою очередь, у ребенка нарушается нарушается система привязанности. Ребенок становится скрытным, замкнутым и не способным к спонтанности и истинной открытости в построении отношений. Ребенок, а затем взрослый, будет чувствовать себя "неправильным с точки зрения общества". Иногда возможно отрицание собственного пола.
Итог травмы:
- утрата безопасности,чувства доверия к людям,снижение чувства управления ситуацией,утрата способность к построению интимных отношений,утрата права на собственное мнение (покладистость, покорность).
Терапия травмы:
Работа с этим видом травмы, по мнению Е.Ю. Петровой, следует вести по следующей схеме: "ОТ СТИГМАТИЗАЦИИ к НЕСЧАСТНОМУ СЛУЧАЮ".
Стигматизация несет печать невозможности что-либо изменить. Несчастный случай — это травматический опыт.
Действительно, данный вид терапии начинается с этически-философских концептов. Мы возращаем ответственность за содеянное тем, кому она принадлежит:
1. Мы объясняем, что вину за содеянное несет тот, кто был на тот момент взрослым — и только он. Ребенок не отвечает за то, во что он был вовлечен.
Это нехитрое утверждение — и я многократно видела это на практике — производит переворот в сознании: от "я виноват" через "виноват не я" — к "я не виноват".
2. Признание права человека на агрессию. Дело в том, что изоляция травмы и сохрание тайны инцеста автоматически запрещает проявлять агрессию. Если агрессия в отношении насильника будет проявлено — тайна будет нарушена.
Задача терапевта — вернуть право на агрессию, на собственные чувства — и показать переносимость этих чувств.
3. Поддержка и подтверждение правильности действий ребенка в прошлом — действий, исходивших из его тогдашнего опыта и социальной интуиции:.
— Да, ты действительно не мог тогда рассказать маме. Значит, ты правильно почувствовал расстановку сил в семье. Значит, у тебя развита интуиция.
Этим мы возвращаем клиенту ощущение нормальности его .поведения в ненормальных условиях и демонстрируем поддержку.
4. Признание насильником его вины. В воображаемом ли диалоге, реже в реальном — человеку, перенесшему инцест важно услышать:"Я был не прав. Я не имел права делать это с тобой".
Но не слова: "Мне стыдно, мне горько, мне жаль…"
В немногочисленной литературе, и в собственном опыте меня поражала "не мстительность" пострадавших. Как правило, нет желания причинять боль, уничтожать, посадить за решетку.
И тут важно отметить, что оптимальной формулой является именно признание неправоты содеянного.
Произнося: "Я был не прав…" участник инцеста восстанавливает утраченное ощущение ПРАВОТЫ ребенка.5. Терапевт активно поддерживает клиента в его ощущении, что он был в ненормальной ситуации, которая внутренне ощущается как безумие. Именно на это внутренне ощущение "безумия" и реагируют окружающие. Это именно та "опасность", которую пострадавший ощущает как угрозу от окружающих людей.
Вернув человеку право на его "нормальность" можно двигаться дальше. Проводить дальнейшую терапию, просто жить и радоваться новому чувству соединения с миром.
Светлана Викторовна Говриченкова
Источник: