Первичную кастрацию иначе ещё называет неэдиповой генитальной кастрацией. Говоря о первичной кастрации, прежде всего, мы ведём речь об обнаружении юным субъектом разницы полов между мальчиками и девочками, мужчинами и женщинами посредством слова. Обнаружение это возможно лишь посредством называния, объяснения, пояснения Другим. Ф. Дольто даже указывает примерный возраст юного субъекта, когда возможно это обнаружение — это примерно два с половиной года. К этому моменту юный субъект уже знаком со своим зеркальным образом, своей схемой тела, он видел анатомическое устройство мужчин и женщин, но до этого момента он не обращал никакого внимания на разницу этой анатомии в зависимости от пола (мать/отец, дети другого пола). Он не обращает внимание на то, что у каких-то людей есть пенис или грудь, а у каких-то его/её нет.
Интересно, что Дольто даже указывает последовательность этого любопытства и сравнения: сперва это ягодицы — потом это грудь и вопросы о том, почему у матери грудь есть, а у отца её нет — и лишь после этого юный субъект интересуется пенисом и его отсутствием. В те моменты, когда ребёнок начинает обращать пристальное внимание к вопросам наличия или отсутствия пениса, в эти моменты родителям следует рассказать юному субъекту слова об анатомическом различии мальчиков и девочек, придав значимость обоим полам, с уважением отзываясь о гениталиях и их функциональном значении. Только в этом случае возможно символопорождающая первичная кастрация, об успехе которой можно судить в речи взрослого по тому, как он называет половые органы, стыдится ли он произносить их названия вслух, уважает ли он и придаёт одинаковую значимость обоим полам.
Помимо этого, Дольто указывает на то, что символопорождающая первичная кастрация подразумевает под собой также и пояснение ребёнку того, откуда берутся дети, каким образом формируются родственные отношения, как люди становятся бабушками — дедушками — мамами — папами — сёстрами — братьями — тётями — дядями и т. п. Могу предположить, что об успешности это кастрации можно судить по тому, как юный субъект и тем более взрослый субъект относится к проявлениям нежности родителей по отношению к друг другу. Нередко можно встретить взрослых людей, которые ничего не хотят слышать о том, что у его родителей возможен секс, нередко такие уже взрослые люди уверены в том, что секс у родителей кратен количеству детей в семье и не более того, никакого секса между ними для удовольствия не может быть, а если и есть, то он ничего не хочет об этом слышать. Нередко можно видеть детей, которые негативно воспринимают поцелуи родителей, смущаются всех этих «неприличностей», «постыдностей».
Думаю, что по таким вот смущениям при говорении о близости, о сексе, о сексе у родителей, о непонимании родственных отношений, о половых признаках можно судить о неуспешности первичной кастрации (символоувечащая кастрация). Интересно, что пока писал этот текст часто ловил себя на мысли о том, что в Советском Союзе, в России первичная кастрация на национальном уровне является символоувечащей (была, по крайней мере, таковой), настолько у нас все эти темы не то, что с детьми, даже среди взрослых были табуированными. Только в настоящее время стало возможным в России в некоторых кругах говорить о мастурбации, называть гениталии своими именами, не стыдиться своих детей при проявлении нежных чувств.
Костенко Сергей Викторович
Источник: