Важный шаг на пути осознания индивидуальности переживаний личности сделан философами экзистенциалистами. Стоит назвать имена Хайдеггера, Сартра, Камю. Я расскажу очень обобщенно. Эти философы, работавшие в первой половине 20 века сконцентрировались на проблеме личной ответственности и свободы единичного человека. Сартр блестяще разворачивает эту важнейшую проблему в такой иллюстрации: представьте некого Петра, у которого тяжело больна мать, а вокруг идет гражданская война. Перед ним стоит выбор между помощью матери, остаться с ней, либо уйти на войну, ведь он так нужен своему народу, своей Родине, у него есть шанс стать героем. Если он остается с матерью, он теряет возможность стать героем, если он решает идти на войну, он предает свою мать. В жизни Петра есть несколько равноправных альтернатив будущего. Из потенциального выбора рождаются две разные судьбы: судьба бравого революционера и судьба тихого домоседа. Кто может принять такое важное для него решение? В ответе на этот вопрос Сартр провозглашает новые идеалы свободы и личной ответственности. Нет, ни Бог, ни государство, ни судьба, ни сама Вселенная, ни другие люди, даже самые близкие, никто не может сделать этот выбор кроме самого Петра. Человек вынужден выбирать свое будущее, сам строить проект своей жизни. Этот факт выражает обреченность человека выбирать. Не выбирать нельзя. Столкнувшаяся с выбором личность свободна de facto. Человек обречен на свободу. Что бы мы не выбрали, только мы ответственны за наш выбор, только мы ответственны за наш проект жизни, только нам принадлежит наша свобода.
Но ведь есть природные, физические обстоятельства, есть исторический контекст, общество, государство с его системами образования и здравоохранения, прочими социальными институтами. Нас окружает масса внешних обстоятельств, которые совершенно не зависят от нас. Против нашей воли нас передалывают со всех сторон. Это внешнее по отношению ко внутреннему миру личности бытие Сартр называет бытием-в-себе. Это мир необходимости и принуждения, к нему можно только приспосабливаться. Внутренний же мир личности, бытие-для-себя, напротив, подчинен свободе и индивидуальной ответственности. Это выбранный нами проект. Эту идею разъясняет блестящее изречение Сартра: «Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сам сделал из того, что сделали из меня».
В то же время, в момент выбора будущее Петра не ясно ему самому. Есть только две определенности жизненного пути, о которых мы можем говорить наверняка: рождение и смерть. Сущность же самого пути – время. Сменяющаяся череда прошлого, настоящего и будущего. Только прошедшее время покажет кем стал Петр, раскроет, какие возможности в нем содержались и какие из них он реализовал. Это можно понять лишь перед лицом смерти, завершения существования индивидуальности человека. В невозможности предсказания своей судьбы, но возможности ее выбора – трагизм человеческого существования. И внешний мир, бытие-в-себе, на этом фоне выглядит усмешкой, вечностью, в которой растворяется индивидуальность. Мы обречены жить в мире, который больше нас самих, кажется цикличным, бесконечным, совершенным и безжалостным. Эти преимущества заставляют нас цепляться за этот мир и искать в нем опоры, грезя о принадлежности к чему-то вечному. Но человек не вечен по своей природе! Это приводит к парадоксу, что, желая найти надежную опору в бытии-в-себе, мы отказываемся от своей свободы, буквально бежим от нее. Идея невыносимости личной свободы для человека не раз была озвучена мной в беседах со студентами и очень важна для меня. Развитие эта идея приобрела в работах Фромма и франкфуртской школы.
Итак, время – вот основное содержание, смысл жизненного пути. Но это не так просто… Осознание человеком своего несовершенства в виде временности, существования смерти, как неотъемлемой части жизни, сталкивает человека с переживанием глубоких экзистенциальных чувств: страха, отчаяния, изолированности, воодушевления, тревоги, безысходности, легкости, любви, интереса, обреченности, депрессии. Эти переживания – неотъемлемая часть жизни каждого человека. Это нормально. Мы всегда балансируем на грани, это и называется жизнь, которую мы переживаем. Одна и важнейших для моего исследования идей, что жизнь личности, это переживаемое время. Вовлекаясь в содержание своей жизни индивид совершает попытку найти незыблемые основания в себе самом, в бытии-для-себя. Так появляется идея смысла жизни. Все эти переживания временности нашего существования объединены общим смыслом. Но по определению, смысл не может принадлежать миру бытия-для-себя, ведь его основные свойства – признаки бытия-в-себе. Смысл всегда оказывается неуловимым, внешним по отношению к внутреннему миру личности, а значит, его просто нет, как факта внутреннего мира. Это великая трагедия человека, что он заброшен в этот мир, фундаментально одинок в нем, вынужден подчиняться внутренним законам времени, принужден постоянно искать и не находить смысл своего существования. Сам смысл жизни становится чем-то ненадежным, временным в прямом смысле слова. Это изнуряющее стремление к обретению невозможного смысла Камю иллюстрирует мифом о Сизифе.
Важные идеи были высказаны в рамках экзистенциального течения в психотерапии. Благодаря Франклу, Мею, Бинсвангеру и Ялому, удалось пролить свет на связь временности личности и основных проблем человеческого существования с патологическими состояниями. Прежде всего, речь идет о тревоге и депрессии. Франкл считал, что важным фактором в переживании этих состояний выступает утрата смысла жизни, потеря чувства, что ты хозяин своей жизни, что у тебя есть единая цель, что жизнь результативна, а труды не напрасны. Но, обратите внимание, что под смыслом жизни Франкл понимает не конкретную идею предназначения, а осознание своей способности выбирать и принимать ответственность, осознание своей свободы. Вот как Бинсвангер описывает депрессивное состояние одной из своих пациенток: ”ее Eigenwelt сжимается до бесконечно малой точки. Ее душа устала, колокола смерти не умолкают в ее сердце <…> бытие-нора, бытие-полым, бытие-гроб”.
Максим Андреевич Милославский
Источник: