Почему же ты трус? — спросила Элли, с удивлением глядя на громадного Льва.
— Таким уродился. Конечно, все считают меня храбрым: ведь Лев — царь зверей! Но если бы на меня напал тигр, я бы испугался, честное слово! Хорошо ещё, что никто не знает, какой я трус, — сказал Лев, утирая слёзы пушистым кончиком хвоста. — Мне очень стыдно, но я не могу переделать себя.
История работы с травматическим переживанием. Согласие получено. Имена и детали изменены.
— Здравствуйте, Светлана. Меня зовут Михаил, — представился вошедший в кабинет мужчина лет сорока. И сразу — с ходу, выпалил: "Я чувствую себя маленьким…."
— Маленьким?
— Ну, да. Не высоким. Маленьким. Понимаете?
Немного озадачена…Михаил рослый и крупный мужчина, отец семейства. Смотрю на него снизу вверх.
Аккуратно интересуюсь: "Маленьким? Не высоким? Как ребенок? "
Михаил озадачен…
-.Да…Точно! Как ребенок…И ..боюсь иногда. Как ребенок…Вот с виду я большой. А чувствую себя как Трусливый Лев из "Волшебника Изумрудного города".
— А кого или чего боитесь?
— Больших…взрослых людей. И начальников.
Как найти источник такого самовосприятия? Очевидно, что образ сложился в детстве, где было несколько событий, которые можно оценить как травматические.
-Михаил, а было такое событие, которое разделило Вашу жизнь на "до" и "после"?
-Было.. Меня оставили одного в доме. А мне лет пять было. И все ушли по делам. Соседка-девочка зашла ко мне, и говорит: Пойдем, достанем велосипед и покатаемся…Ну, пошли мы…а около сарая — собака на цепи. Сорвалась — и на меня. Соседка убежала, а собака начала меня рвать, повалила, кусала за лицо. Потом подбежал сосед, отогнал. "Скорую" вызвал. В больницу увозили — увидел мамино лицо. До сих пор помню, как разозлился на нее, что она не была рядом тогда. Вот тогда все и началось.
— Что началось?
-С тех пор я и чувствую себя маленьким. Как будто не вырос.
На первый взгляд — вот она, травматическая ситуация, с угрозой для жизни ребенка. Есть одно "но". Субъективная оценка травматического переживания не показала наличия значимых эмоциональных реакций. В чем же дело? Откуда взялся травматический опыт "я — маленький"?
— Михаил, а что же было дальше? "Скорая" увезла Вас в больницу?
— Да, меня там долго зашивали…Лежал там долго. Один. Мама приходила очень редко. Так мне казалось. Папа вообще не приходил…
— А что Вы помните об времени, проведенном в больнице?
Михаил задумался.
-Ничего почти не помню. Серые стены. Окно. Кровать. И я один в маленькой палате. Все чужое…холодное. И — вспомнил! Там были уколы. И врачи. Перевязки. Так больно. Но хуже всего была одна нянечка…Помню, принесли обед. Есть не хотелось, чувствовал тошноту. Она кричала, чтобы я ел. Я поел — меня вырвало..Опять кричала, заставила меня убирать за собой. Меня белье. Я очень ее боялся. Старался неподвижно сидеть на кровати, когда она дежурила.
Во время рассказа — заметное напряжение в теле. Опущенная голова. Спазм в горле — голос звучит глухо.
Так мы выявили травматический элемент — жестокое обращение во время пребывания в больнице плюс элементы госпитализма.
Травма множественная, "кумулятивная": длительное пребывание в больнице без родителей, болезненные процедуры, плохое самочувствие, и наконец — фигура агрессора, которая стала последним звеном в формирование образа "маленького, тихого мальчика", который абсолютно беззащитен перед взрослым, большим, агрессивным человеком.
Для проработки травматических переживаний мы выбрали метод "раскрашивания воспоминаний" (или метод "фонариков").
Выбор метода определяется характером травмы ("множественная") и особенностями клиента — развитым образным воображением — Михаил хорошо рисует.
— Михаил, Вы говорили, что стены больничного бокса были серыми, окно — грязное, "холодное", не уютное. Ребенок тихонечко сидит на кровати..Давайте "перекрасим" эти стены? В какой цвет?
— В салатовый. Одну стену. — Михаил заметно оживляется. — Люблю ремонт делать.
— Хорошо. Кистью или валиком?
— Конечно, валиком. Красим. Одна стена — салатовая. А другая — желтая. А над кроватью я хочу на салатовом фоне нарисовать радугу.
— Как Вам эта комната? Какое настроение? Что делает ребенок теперь?
— Спокойное, даже приподнятое. а ребенок …он не осматривается с удивлением.
— Что еще нужно изменить?
— Пол. Обязательно постелить на него теплые и мягкий ковер. Там было очень холодно от пола.
— Хорошо, а что еще?
— Занавеску на окно. Светильник над кроватью. И игрушки.
— Какие?
— Грузовик и десятка два солдатиков…вот тогда б там играл …И еще книжку с картинками. И… а можно…можно телефон? Старый дисковый телефон, чтобы звонить домой. Маме…
— Конечно, можно…Где он будет стоять?
— На окне.
На этом мы остановились.
Через неделю воспоминания о пребывании в больнице изменились. В сознании всплывала картинка — ребенок — не грустный и подавленный — а живой и любопытный, как все пятилетние мальчишки — осмелился выйти из палаты в коридор. Туда, где дежурила та самая нянечка.
— Что она делает, Михаил?
— Она увидела меня и приготовилась кричать.
— Что Вы будете делать?
-А можно ее покрасить? Из краскопульта?
— Попробуйте.
С озорным удовольствием мальчик из разноцветной палаты красил застывшую в изумлении нянечку. Во все цвета радуги.
— Я ее больше не боюсь.
Воспоминание об агрессоре стало смешным.
Еще через неделю Михаил произнес о себе: "Я большой." Исчез страх перед "большими страшными людьми".
Трусливый Лев стал Храбрым Львом.
Светлана Викторовна Говриченкова
Источник: