В один прекрасный момент хахаль именовал Настеньку салютом. Это было грустно.
Он произнес ей: «Ты – салют, шикарная, прохладная и дальная. А охото камин – сесть рядом и согреться».
Но трудно нагреваться, если нет способности сближаться. Если охото бежать, как кто-то комфортно устраивается рядом. Ему комфортно, а для вас жутко.
Почему жутко это нереально просто: детские травмы, выросшие в ужас отвержения либо поглощения, папа-с-мамой, ссорившиеся пока вы урок не извлекли «Вот что бывает с каждым, кто рискнет», отсутствие опыта реального тепла, когда нужно заслуживать любовь. Светиться, сверкать, складываться разноцветным калейдоскопом в небе, чтобы увидели и приняли. И позже шшшш и нужен новейший залп. Поэтому что нередко не до вас, малеханького либо малеханькой.
Близость много определений имеет. Эрик Берн гласил, что она «чистосердечное поведение». Эрик Эриксон – что «забота о другом без ужаса утратить себя». А англо-русский словарь гласит про интимность от лат. intimus «самый внутренний; сердечный», потрясающая степень от interior «внутренний, глубинный». Поглубже некуда, за душу пустили, в сокровенность от слова от остальных скрывали, а здесь ощутили – можно.
По чувству это для меня такое тепло в груди. Когда там как ворота раскрывается. Когда можно быть искренней без ужаса осуждения. Без опаски быть оцененной в принципе. Чтобы не получать ничего заслуженного, поэтому что не служишь. Чтобы не быть достойной, поэтому что никто не прикидывал твою стоимость. Чтобы возможность быть ласковой, поэтому что ощущаешь нужность. И признательность от того, что тебя знают. Хорошенечко знают и принимают. Всякую. Сопливую, усталую, злую. Поэтому что это можно. Быть разной и не безупречной. Вот принципиально – не картинной, не славной, не на продажу. Вот таковая: здесь целлюлит, там меланхолия, тут щербинка, там трещина – принимаешь? Да. Близость не от слова «горжусь тобой». От выражения «хрен понимает почему совпали мы», пазами несовершенства сошлись тютелька-в-тютельку. Рискнули открыться и – нужно же – зажглось. Такое про себя рассказываешь, что самой жутко. Для тебя жутко, а ему – нет. И ты про него тоже можешь слушать без осуждения, без нравоучения в голове готового, что «обычным мужчинам» дозволительно, а что фи и я пошла.
У камина это не рынок, где брать-давать считается. «Будь мне комфортным, соответствуй». Это компромиссы по потребностям. Мне на данный момент к огню ближе охото, а для тебя глинтвейна. Ну и на здоровье. Мне выпивать с тобой не непременно, а для тебя со мной у огня посиживать. Мы с тобой не поэтому что слитые-спаянные. Мы с тобой, поэтому что вот это вот всё: почтение, осознание, нежность, нужность, благодарность, искренность, тепло в груди и можно быть как есть, не притворяясь и не соответствуя.
Ну поэтому что там, где соответствовать – это конкурентность, борьба за власть в паре, за ресурсы. До любви ли там? А там, где к интересам всякого внимание – там есть удобство. Внимание не «мы с тобой», а «любой из нас», ага. А вкупе мы пока хотим и друг дружке доверяем. Проверяем сначала, потихоньку пробуем, шажочек за шажочком равномерно продвигаемся. Подошли, постояли, шаг вспять сделали, если охото, опять сближаемся. Если охото. Пристально себя слушаем: Как мне с сиим человеком, как мне дистанция таковая? Могу ли отвернуться и быть принятой, когда назад повернусь. Тепло ли, плавненько ли, духовно ль?
Желаете упражнение проверить вашу близость?
Возьмите веревку метра полтора, вы за один конец возьмите, а партнер ваш за иной. Для вас полторы минутки на сойтись, руками по веревке перебирая. И полторы на разойтись. Идите, слушайте себя.
Тепло ли, плавненько ли, духовно ль?
И принципиально, а не жутко ли? И, если жутко, приходите, проработаем ваш ужас. 068-758-82-21 мой вайбер. Яна. Запишитесь на прием:-)
Язовицкая Янина Алексеевна