«Вы должны принять болезнь, чтоб лучше помогать вашему близкому»-часто это и всё, что может сказать доктор родственникам хворого. Звучит это так авторитетно, как и неясно. Что означает принять, что непосредственно я обязана созодать? Какая связь меж моим «принятием» и помощью нездоровому, если я по хоть какому не собираюсь его кидать, а напротив собираюсь ему помогать? И почему должны, кому должны? Давайте попробуем разобраться.
Наступившая в один момент неизлечимая болезнь близкого человека почти все меняет в жизни семьи. Рушится обычный уклад жизни, изменяются планы и общесемейные, и всякого отдельного человека, изменяются дела снутри семьи, изменяются доходы и расходы семьи, перераспределяются семейные ценности и обязанности, переосмысливаются мечты…
Чтоб жизнь совсем поменялась, время от времени довольно просто времени. Но бывает, что конфигурации так значимые и болезненные, что приходится прилагать особые усилия ради того, чтоб создать не таковыми болезненными и не отдать им «застрять».
Как осознать, что переживания «застряли». Если болезнь наступила больше чем год-полтора вспять, а родственники как и раньше ощущают себя так, как как будто всё случилось вчера. Если им тяжело гласить меж собой о заболевания, либо эти дискуссии практически вполне сводятся к обвинениям друг дружку, вызывают чувства стыда, вины и злобы. Если в ежедневной жизни семья практически не интересуется тем, что ранее доставляло наслаждение и объединяло-природа, книжки и кино, путешествия, домашний комфорт, здоровье «здоровых» членов семьи, друзья, брачная любовь. Если заместо здоровых интересов и наслаждений возникли наименее здоровые, раздражающие остальных членов семьи, похожие на зависимости-чрезмерное внедрение веществ (алкоголь, табак, сладкое), либо инфы (анонсы, религия, политика), либо компьютерных игр и т.п.
Какие этапы ведут к принятию и что помогает их проживать.
Шок. В это время люди могут вести себя по-разному. Могут быть: застывание в ступоре, человек как как будто в бесчувствии. Гиперболизированная активность, человек беспорядочно мечется, пробует убежать, смеётся, бранится, неважно какая глупая активность. Либо орет, рыдает, плачет. Это всё обычные реакции на 1-ое весть о заболевания. Люди нередко при всем этом не могут поведать толком что случилось либо молвят коротко, при попытке сказать рыдают. В неких семьях в это время может временно оказаться вроде бы парализованной вся жизнь, когда некоторому поставить чайник, сварить суп либо подмести пол. Отлично, если в семье до несчастья у всякого были обязанности, поэтому что даже во время шока почти все люди могут автоматом неосознанно продолжать их делать, удовлетворяя простые физиологические потребности в сне, еде и гигиене. В норме шок продолжается до 2-3 недель.
Гнев, злоба. «Почему это случилось у нас, а не у вон тех нехороших людей? Где справедливость в мире? Почему Бог такое допустил? Почему докторы такие нечуткие, не желают отдать надежду, могут же хотя бы пообещать, что скоро вылечат? Сколько можно длиться этому ужасу и кошмару?» В рассказах можно слышать яростное обличение докторов «мы его сдали в поликлинику человеком, а получили оттуда овощем». Семья в это время непоследовательна в идее исцеления близкого, могут отменять лекарства, не советуясь с доктором. В это время есть опасность для семьи повредить дела с друзьями, родственниками и соседями, поэтому что кажется, что «всё равно нас никто не соображает, все отвернулись, все чужие». Что обычно помогает пережить гнев: если кто-то в семье может поддерживать порядок, режим денька, заниматься обычными делами, ходить на работу и учёбу, делиться переживаниями с доверенным человеком вне семьи. Отлично помогает физический труд, не требующий интеллектуальных усилий и дающий резвый видимый итог, к примеру, отдраить полы. Так энергия злобы обретает неплохую полезную форму выражения.
Торг, трибунал. На этом шаге переживания мы вспоминаем, что сделали не так, пытаемся вести себя по другому, чтоб «искупить вину и возвратить всё как было». Почти все начинают фанатично ходить в церковь. В это время бывает много метаний меж бессилием что-либо поменять и злобой на судьбу (болезнь, докторов, правительство и т.д.) Торг может очень разобщать семью, поэтому что люди предъявляют друг дружке обвинения в заболевания близкого и требуют либо ждут «искупления». Как они при всем этом говорят о заболевания близкого: в рассказе огромное количество вязких подробностей, пробы что-то обосновать делают рассказ схожим на речь обвинителя либо адвоката. В лечении в это время родственники отыскивают другие пути, это и чародеи, и религия, и гомеопатия, и уехать в деревню, где свежайший воздух вылечит, и т.п.
Депрессия. Бессилие, безнадёжность, всё никчемно, всё пропало. Это самый больной шаг и самый целительный. Люди не находят смысла ни в которых усилиях, всё кажется темным, ничто в жизни не приносит радости и наслаждения, весь мир представляется в черном свете. Семья погружается вроде бы на самое дно мучения. Что помогает проживанию-способность понемногу осторожно приближаться друг к другу, совместно рыдать. Что мешает-ожидание, что иной человек посильнее и может созодать для меня то, что мне самому тяжело.
Принятие. Раз уж прошедшего не возвратить, то будем жить как выходит, будем рыдать и печалиться по неосуществимому и несбывшемуся, будем созодать то, что сейчас и на данный момент может быть, будем ликовать тому, что есть, будем ценить синицу в руках и откажемся от идеи дать всё своё состояние за журавля в небе. Сбавим обороты жизни, снизим требования к для себя и собственному нездоровому, откажемся от излишних и неприемлимых притязаний на полное и окончательное исцеление, но в то же время не будем третировать способностями медицины. Вышло ли принятие можно судить по тому как человек ведает, нередко это стройный логичный рассказ с печалью и без излишних подробностей.
Если гласить о принятии совершенно коротко, то это такое качество жизни, когда можно сказать: мы приспособились, живём не ужаснее и не лучше, чем до заболевания, просто почти все сделалось совершенно по-другому. Мы пережили метания и живём нормально. Наша жизнь на данный момент не наиболее мучительная либо непростая, чем до заболевания. Она просто иная.
Светлана Борисова