Эсмира Исмаилова «На берегах Босфора. Стамбул в рецептах, историях и кликах чаек»
Привораживающая атмосфера городка 2-ух материков — в книжке «На берегах Босфора. Стамбул в рецептах, историях и кликах чаек» Эсмиры Исмаиловой.
Эсмира Исмаилова — член Союза писателей Беларуси. Изучает гастрономические традиции различных государств, собирает национальные рецепты, выдумывает собственные и делится вдохновением путешествий в кулинарно-путевом дневнике.
Все, обыкновенно, началось с любви — с мимолетного взора на НЕГО на одном из дипломатичных приемов. ОН, в свою очередь, задержал на Эсмире взор на неблагопристойно долгие три минутки, что и привело их к алтарю. Любимый оказался дипломатом и получил нежное прозвище Дип. Еще одна командировка Дипа привела семью в Стамбул. Целый год Эсмира подбирала ключи, чтоб открыть замок к сердечку городка, и в конце концов дверь медлительно отворилась: таинственный и неизведанный мир Стамбула впитал Эсмиру полностью, чтоб потом поглотить и читателя.
«На берегах Босфора» — это прекрасный и «смачный» ежедневник стамбульских будней, со страничек которого вы поймайте легкий запах турецкого кофе, смешанный с пыльцой воздушного лукума. Совместно с создателем вы пройдетесь по импрессионистской улочке Нисбетие, притягивающей теплыми огнями маленьких ресторанчиков; заплутайте в лабиринтах азиатского Ускюдара; потеряете счет времени в бессчетных переулках района Каракёй и узнаете:
— чем турецкий язык похож на французский,
— как верно поджарить каштаны,
— почему ябанджи (иноземец) никогда не станет реальным стамбульцем,
— какой возлюбленный десерт у стамбульских студентов,
— в чем секрет счастья.
И, естественно, отыщите перечень рецептов, которыми делились с Эсмирой наилучшие местные повара — таким мог оказаться и обычный сосед. Научитесь готовить султанский десерт айва татлысы от шефа по прозвищу Итальянец; магический напиток нескончаемой юности, либо домашний айран по рецепту соседки Эмель; баранину с портулаком по советы свободолюбивой Зейнеп и почти все, почти все другое. Большая часть рецептов рассчитаны на две порции — либо на одну влюбленную парочку. Афродизиак «Жаркий салеп» либо симиты для утра в хлопковом халатем — совместно с их вкусом вы почувствуете и вкус романтики, которой были закутаны деньки Эсмиры и Дипа в этом городке.
«На берегах Босфора» — также история о том, как узнать стамбульский кейф. Время от времени он приходил к Эсмире «с крайним глотком густого кофе, сковавшего крепким осадком обветренные губки», но кейф — это не только лишь про пищу, а про отношение к жизни. Герои книжки обучат вас ликовать обычным мелочам жизни и щедро поделятся бытовой мудростью: к примеру, «если к для тебя приблизилась кошка и, что еще лучше, — трется у твоих ног, означает, на тебя сошла божья благодать».
«Дорогой читатель, я желаю показать для тебя мой Стамбул. Город, заполненный легендами и запахом гранатового сока, горами вызывающе оранжевых апельсинов и крепким запахом янтарного чая. Я желаю напоить тебя самым смачным на свете турецким кофе с кардамоном и угостить апельсинным джемом по рецепту неунывающей Тукче-ханым. Давай завтракать симитом с медом и сливками, давай полной грудью вдыхать воздух городка капризной весны и разглаживать местных котов. Я расскажу для тебя, как приготовить креветки по старенькому османскому рецепту и где испытать самый верный балык екмек. Давай я покажу для тебя мой Стамбул?»
Так просто узнать секрет счастья — если вы «На берегах Босфора».
отрывок из книжки:
Варенье из апельсинной кожицы в кухне оперной примы (из расчета на одну пол-литровую банку)
• 4 апельсина (8 половинок без сока и мякоти)
• 8—10 столовых ложек сахара
• Сок и цедра 1-го лимона
• 1 чайная ложка корицы
• Несколько сухих плодов кардамона
Скоро мы опять посиживали на кухне и кромсали сочную кожицу на тонкие полосы. Когда все было готово, Тукче залила их водой и поставила на огнь.
— Пусть покипят минут 5 — и сменим воду. И так трижды. Это чтоб горечь ушла.
Я механически кивала головой, хотя мысли мои были заняты совершенно остальным. Кросотка певица… Итак вот почему она показалась намного молодее, пока я ее не увидела: понизу я слышала ее мощный, жив глас, просто долетавший до земли с высочайшего 5-ого этажа.
— А вы сможете спеть? — нерешительно спросила я.
Нет, не могу, canım1. Поет не человек, поет душа. А моя уже издавна дремлет. — И она в 3-ий раз слила кипящую воду из медной кастрюли в форме тыквы. Мы опять поставили ее на средний огнь, и Тукче медлительно отмерила необходимое количество сахара: по 2 столовые ложки на апельсин. Поверх она выжала сок 1-го лимона и посыпала цедрой: она ловко содрала ее особым приспособлением наподобие терки-ножа, какого я до этого не встречала. Приправив тончайшие завитки корицей и кардамоном, она все хорошо вымешала и накрыла крышкой.
— Если хочешь, добавь мало воды, но я не люблю. Моя соседка заливает апельсинным соком, а я ее за это ругаю. Сок — для того, чтоб пить, а не варить: в нем витамины. Пей, canım, больше portakal suyu2, и будешь кросотка!
В этот момент она мне напомнила бьюти-блогера, но к ее совету я отнеслась наиболее чем серьезно. И разве могло быть по другому опосля того, как я увидела ее портрет, ставший для меня кое-чем наподобие святыни. Варенье покипело минут 20, и Тукче здесь же принялась разливать его по крошечным баночкам. Кухня заполнилась свежайшим цитрусовым флером, от которого щекотало снутри и как как будто в голове летали бабочки.
— На-ка, разливай сама, — передала мне хозяйка старенький половник с прелестной глиняной ручкой. — У меня руки дрожат, еще обожгусь. А я пока расскажу для тебя, как мой рояль поднимали на 5-ый этаж.
Я отрадно кивнула.
— Итак вот, эту квартиру мне подарил один фанат. Он был царских кровей и то и дело приезжал в Стамбул. Его семья строила стальные дороги… Либо вела торговлю бриллиантами?.. Не помню… Рояль он привез из Германии, но его никак недозволено было поднять: лестница в парадной узенькая, окна тоже. Тогда его люди, пока я была на сцене, разобрали стенку моей гостиной, подняли на тросах рояль и опять заделали дыру. Они даже обои приклеили. Так что, когда я пришла домой, все было готово.
— И что вы ему произнесли на это?
— О! Он был со мной рядом. Когда мы вошли, я сходу увидела инструмент, — его ведь нереально было не увидеть, — но не подала виду. Как как будто он постоянно там стоял. И он ушел.
Я зарделась от негодования. Ярко представились муки этого злосчастного влюбленного, чей подарок был так безжалостно проигнорирован. Хоть какой самый незначимый жест со стороны Дипа я привыкла расхваливать некоторое количество дней, ведь мужикам это так принципиально, а здесь такое безразличие… Тукче-ханым прочла меня как раскрытую книжку.
— Ты хорошая, а я нет. На последующий денек он пришел как ни в чем не бывало и подарил неописуемый бриллиант в виде подвески. Он кое-где тут, в квартире, позже отыщу и покажу.