Как психотерапевт, в собственной работе я почаще всего сталкиваюсь с неуввязками людей, обусловленными обстоятельствами юношества и взаимодействием в родительской семье.
Глубочайшие обиды, невозможность осознать и простить поведение самых близких людей, злоба на себя и на родителей, чувство вины — все эти чувства терзают клиентов и требуют выхода.
И часто я слышу советы от специалистов-психологов, что с родителями нужно побеседовать, высказать им все скопленные переживания, поведать о собственных мемуарах, проговорить самые тягостные моменты.
Я отношусь к таковым советам с огромным колебанием.
Дело в том, что возможность получить адекватную оборотную связь от родителей спустя годы совершенно низкая.
Родитель, который унижал и оскорблял, лупил собственного ребёнка, навряд ли поменялся за прошедшие 15-20 лет.
Схожее поведение родителя гласит о незрелости его психики, а психика у нас с годами, к огорчению, не взрослеет.
Она взрослеет в силу упрямой и осмысленной работы над собой и/либо работы со спецом.
Родитель, которому через 20 лет начнут говорить, как он был жесток и несправедлив, «провалится» в позицию малеханького ребёнка и начнёт гневно защищаться.
Защищаться, как всё этот же ребёнок, который не справлялся с родительством — опровергать, нападать, перекладывать ответственность, не признавать вины.
И его взрослый ребёнок, заместо признания и принятия, увидит всё то же, что и лицезрел постоянно — злость, «я прав», «я лучше понимаю», «да как ты смеешь такое гласить», «ты должен быть признателен».
И не много того, почти все предки вправду не помнят событий, не помнят собственной беспощадности.
Дело в том, что сами они почаще всего находились в наисильнейшем неврозе, в безграничных семейных конфликтах, в которые, как в мясорубку, попадал и ребёнок, и почти все ситуации под действием аффекта стёрлись из их памяти.
И когда они молвят «Не было этого! Ты все выдумываешь!», они сами в это свято веруют.
Обосновать что-то настоящим родителям, вынудить признать их вину, ответственность за то, как сформировалась психика ребёнка и как воздействовало это на его актуальную судьбу, не является терапевтической задачей.
Для контейнирования этих эмоций, для признания и доказательства их иным, идеальнее всего подступает терапевт.
Он умеет с ними управляться и понимает, какую оборотную связь отдать человеку, чтоб травматичные моменты начали «отпускать», а человек — успокаиваться.
Терапевт и станет тем «зрелым» родителем, который признает вину и боль, вместит в себя мучения, вынесет злость и не отторгнет.
Сташкова Светлана Николаевна