Продолжая обсуждать различные направления психоанализа, мы не можем не поговорить об именитом психоаналитике Шандоре Ференце, который также был близким другом Фрейды, и который, как и все друзья Фрейда достаточно быстро разорвал с ним отношения из-за расхождения во взглядах.
Чтобы понять воззрения Ференци надо вспомнить с чего начинался психоанализ. И если вы смотрели мои ролики, то знаете, что многие случаи из практики Фрейда характеризовались тем, что его пациенты вспоминали ситуацию детского сексуального насилия.
Несмотря на то, что вся теория либидо, по сути, и родилась исходя из подобных случаев, сам Фрейд достаточно быстро пришел к выводу, что подобные воспоминания чаще всего являются не более чем обычной выдумкой самих пациентов.
Совершенно по-другому к этому относился Шандор Ференци, который воспринял воспоминания пациентов с полной серьезностью и уже на этом построил свою собственную теорию.
Теория травмы и "смешение языков"
Говоря о сексуальной травме, Ференци вводит понятие смешения языков. Идея смешение языков предполагает, что сексуальное насилие над ребенком происходит в результате разных точек зрения ребенка и взрослого. Ребенок в попытке наивной игры начинает играть роль супруги родителя. Взрослый же интерпретирует эту невинную игру в соответствии со своим взрослым «языком страсти», выстраивая с ним отношения именно как со взрослым любовником.
Например, так может играть отец со своей дочкой. Во время их общей игры она предлагает ему роль своего мужа и хочет, чтобы он спал с ней так же, как он спит с ее матерью. Патологический отец неверно истолковывает это детское предложение и неуместно трогает свою дочь, пока они вместе лежат в постели.
Наиболее правильной была бы реакция ребёнка на такое насилие в виде противодействия, ненависти и энергичного отказа. Но, дети, подвергающиеся насилию, как правило, парализованы сильнейшим страхом, ощущают себя физически и нравственно беспомощными, поскольку «превосходящая сила и авторитет взрослого делает их немыми». А их личность – ещё недостаточно окрепла, чтобы они были в состоянии возражать взрослому – не только немедленной реакцией, но, даже, – в мыслях.
Именно эта незрелость психики ребёнка приводит к его реагированию на психическую травму не защитой, а погружением в травматический транс. И, в результате, по мнению Ференци, ребёнок, наоборот, привязывается к взрослому тремя способами: вследствие «страстной любви»; «страстного наказания» или по механизму «терроризма страдания».
Первый механизм привязки или Страстная любовь включает в себя три элемента.
Во-первых, Идентификацию с агрессором. «Страстная любовь» взрослого к ребёнку приводит к сексуальному абъюзу, на который ребёнок реагирует «тревожной идентификацией и интроекцией агрессора. В итоге такой человек как бы впитывает в себя все ожидания агрессора и в будущем лишь чаще будет подпадать под сексуальные нападки других людей приобретя мазохистичный характер. Именно такая идентификация и становится базой для так называемого стокгольмского синдрома, когда заложник начинает любить своих преступников. Но, бывают случаи, отмечает Ференци, когда при идентификации с агрессором возникает «второй механизм», который он обозначил как «травматическую прогрессию».Травматическая прогрессия приводит к появлению у ребёнка после сексуальной травмы новых способностей, когда он «может мгновенно развить все эмоции зрелого взрослого и все скрытые в нём потенциальные качества, обычно относящиеся к браку, материнству и отцовству». По сути, речь идет о патологическом взрослении, когда ребенку проще отщепиться от детской части которой причиняют боль и отнестись к ситуации скорее с рационализацией. В итоге личность человека расщепляется на части до и после травмы, где детская часть так и остается незрелойНаконец третий элемент страстной любви – это интроекции чувства вины взрослого. В инцестуозных отношениях взрослый как правило мучается виной, ведь он с одной стороны любит ребенка, а с другой осознает неверность своих поступков. В итоге, идентифицируясь со взрослом, ребёнок также интроецирует и его чувство вины. Он теряет доверие к своим чувствам и начинает воспринимать произошедшее – как заслуженное наказание. Насильник же, почти всегда, ведёт себя так, как будто ничего не произошло, утешая себя мыслью: «Ну, это всего лишь ребёнок, он ничего не понимает и всё забудет»
«Страстное наказание». Более того, нередко после совершения насилия агрессор), навязывающий ребёнку нагруженную виной любовь, сам «становится сверхнравственным или религиозным, пытаясь спасти душу ребёнка проявляемой к нему строгостью». И тогда в дело вступает механизм страстного наказания. Взрослый посредством наказаний отрицает наличие у ребенка психической боли. Подобные наказания лишь усиливают вину и расщепление.
К этому часто добавляется «терроризм страдания», а именно, возложение на ребенка бремени ответственности за всех членов семьи. Например, родитель постоянно жалующаяся на несчастья, может, пренебрегая истинными интересами ребёнка, воспитать для себя из ребёнка сиделку на всю свою жизнь, т.е. реального родительского заместителя».
Все эти способы приводят к фиксации ребенка на сексуальной травме и оставляют след на его характере. А сами подобные отношения проецируются на отношения во взрослом возрасте
Однако все тоже самое касается не только сексуальной травмы. Ференци обобщил идею травмы до трех типов: эмоционального пренебрежения, физического жестокого обращения и эмпатической неудачи, когда родители неспособны понять чувства ребенка.
Именно такие переживания в детстве являются причиной невротических, характерных, пограничных и психотических расстройств (там же).
Важно здесь и то, что Ференци говорил не просто каких-то разовых травм в жизни ребенка, а о том, что чаще всего травматизация носит хронический характер. Таким образом речь скорее уже шла не о травме, а о нарушенных отношениях.
Вторым важным моментом в теории Ференци является его отношение к причинам страдания. Ведь в его теории особую роль играет именно травма и сопровождающий ее шок. В таком случае пациент оказывается жертвой внешних обстоятельств, а не их виновником, как это происходит в случае теории инстинктов Фрейда.
Терапия
Ференци начал создавать свой метод по двум причинам. Во-первых, Ференци говорил о том, что травма проходит в два этапа. 1 этап –наказание за проступок, после которого ребенок, подбегает к родителю надеясь на его раскаяние, ласку и любовь. Однако вместо этого ребенок получает 2 фазу травмы, когда слышит от родителя «ты сам виноват» или «это было сделано для твоего же блага». Т.е. родитель отрицает свое участие в первой фазе травмы.
Ференци говорил, что классический психоаналитик, по сути, делает все то же самое с пациентом: во-первых, когда дает ему интерпретацию, от которой пациенту делается еще хуже, а во-вторых, когда пациент предъявляет ему претензии по этому поводу, а аналитик заявляет: «я тут ни при чем, я – только отстраненный наблюдатель».
Ференци также заметил, что анализ нарушенных в раннем детстве отношений с родителями вызывает сильное сопротивление пациентов в связи с болезненностью воспоминаний, сопровождаемых чувствами агрессии и вины.
Активный психоанализ. Именно эти два пункта и заставили Ференци разрабатывать свой метод активной терапии. Так как многие проблемы клиенты было невозможно вскрыть в формате безучастного психотерапевта, Ференци решил играть активную роль, так и появилась его техника активного психоанализа.
По сути, эта техника не так нова и сам Ференци ссылкался еще на метод катарсиса Брейера, когда клиента активно просили вспомнить травмы из его жизни.
Ференци считал, что такое прямое воздействие на больного своими эмоциями и постановка определенных требований, позволят ускорить процесс психотерапии.
Так, с целью концентрации либидо в терапевтических целях Фрейд рекомендовал пациентам сексуальное воздержание; Ференци шёл гораздо дальше, требуя также отказа от еды, питья и других физических отправлений.
Однако, когда эта практика показала свою контрпродуктивность, Ференци перешёл на прямо противоположные позиции создав свою технику дозволения.
Техника дозволения. В соответствии с техникой дозволения Ференци требовал от психоаналитика проявлять к пациентам как можно больше тепла, нежности и привязанности, так как именно этого невротики были лишены в детстве.
Его техника также состояла в прямом форсировании переноса. То есть он пытался смоделировать атмосферу отношений раннего детства, в которой аналитик, в отличие от реальных родителей больного, должен играть роль эмоционально теплой, безгранично любящей и всепрощающей матери.
Искусственное форсирование переноса по Ференци включает эмоциональное подбадривание, сообщение дружеских советов, нежности и доброты в позиции аналитика.
Сам Ференци был достаточно щедр на изъявление эмоциональной поддержки, он мог сажать больных себе на колени, как маленьких детей, ласкать и даже целовать их.
При это сам Ференци возражал против широкого применения активной терапии, опасаясь, что она открывает возможности злоупотреблений со стороны недобросовестных аналитиков.
Вскоре и сам Ференци приходит к убеждению, что результаты подобного метода ненадежны и его применение во многих случаях может приводить к краху аналитического лечения, поскольку он не только усиливает сопротивление пациентов, но и приводит к развитию их мазохизма.
Он пишет об авторитарном характере подобного метода, который провоцирует врача к навязыванию своей воли пациенту и о возникающем в результате психоаналитическом травматизме, ибо вызываемые вследствие применения «активной техники» напряжения переживаются пациентом как повторения предшествующих травм.
Техника релаксации (неокатарсис). Разочаровавшись в результативности применения «активной техники», Ференци начинает разрабатывать технику релаксации (неокатарсиса), которая должна способствовать созданию благоприятной психологической атмосферы.
Эта техника, по сути, состоит в предоставлении пациенту свободы в удовлетворении его стремлений. Например, Ференци не придерживался «лежачего положения пациента», поскольку считался с непреодолимыми импульсами больного вскочить, бродить по комнате, говорить.
Взаимный анализ. Однако и этот метод не дал нужных результатов. «абсолютная вседозволенность» подобного метода приводит Ференци к пониманию того, что его надежды на сокращение срока анализа посредством релаксации и катарсиса … не оправдались. И по-видимому основная проблема была связана с контрпереносом самого Ференци.
В попытке объяснить свои ошибки, Ференци говорит о необходимости предварительного прохождения аналитиком собственного анализа, который позволит ему развить способность эмпатии, самонаблюдения и интеллектуальную активность.
В итоге Ференци приходит к технике Взаимного анализа. Она состояла в анализе аналитика, протекающий параллельно с его аналитической работой. Проще говоря Ш.Ференци придерживался идеи совмещения функций аналитика и супервизора в одном человеке,
Считая травматизм результатом расщепления «Я», и полагая, что расщепленная часть есть как у аналитика, так и у пациента, являясь общей травматической зоной для обоих, темным пятном анализа, Ференци думал, что в результате взаимного анализа этого темного пятна можно будет от него избавиться.
По сути, эта техникам стала значимым этапом в разработке методов работы с контр переносом. Ференци активно исследовал свои чувства в процессе терапии и пытался понять с чем они связаны. Именно это и сейчас делают современные психоаналитики.
Всё же очень и эта техника не принесла Ференци удовлетворения. Поняв, что вследствие взаимного анализа он стал пленником перестановки ролей в анализе, и что его практика была не только переступающей границы, но и мешала его терапевтическим усилиям, он пишет, что Взаимный анализ – всего лишь крайнее средство!
Говоря же в целом по терапевтический подход ференци можно утверждать, что он крайне мягко и эмпатично относился к пациентам и именно это отличало его от большинства психоаналитиков
Невербалика, сновидения перенос
Помимо этого, Ференци внес и свой вклад в общий подход в технику психоанализа. Так он обнаружил, что невербальное поведение и вегетативные реакции пациента являются «скрытыми сообщениями», которые могут быть не менее информативными, чем вербальное содержание свободных ассоциаций.
Он ориентировал больного не только на самонаблюдение за этими реакциями, но и на то, чтобы иногда намеренно провоцировать их.
Ференци обратил внимание на коммуникативную функцию сновидений, утверждая, что их появление определяется иногда бессознательной целью сообщить определенному лицу, например психоаналитику, их содержание.
Перенос и теория гипноза
Разрабатывая теорию переноса, Ференци обратил внимание на то, что он представляет собой проекцию на психотерапевта стереотипов ранних конфликтных отношений с родительскими фигурами. Тем самым он выдвинул психоаналитическую теорию природы гипноза.
Ференци увидел, что гипноз реализуется самим пациентом в силу его бессознательного желания вызвать материнский или отцовский образ и подчиниться его влиянию. Он разделял поэтому так называемый «материнский» гипноз, где основную роль в технике психотерапевта играет ласковое, убаюкивающее обращение, и «отцовский», в котором на первый план выступает строгая, властная позиция.
Ференци говорил, что больной неврозом идет по жизни, как загипнотизированный, в том смысле, что его поведение определяется эмоциями, сформированными в ходе раннего общения с родителями. Терапия должна принести освобождение от этих неосознаваемых и непроизвольно воспроизводящихся стереотипов.
***
Все же в конце деятельности Ференци тоже склоняется к мнению Фрейда что воспоминания о детских сексуальных травмах далеко не всегда являются правдивыми. И хотя он выдвигал достаточно странные для психоанализа идеи, все же его учебник до сих пор имеет свою популярность. Он же оказал влияние и на последующих психоаналитиков таких как Мелани Кляйн и Майкла Балинт
Авдеев Павел Сергеевич