История психоанализа, как и в целом развитие жизни З. Фрейда содержит внутри себя вереницу решающих событий, и исключение хотя бы 1-го из их могло очень воздействовать на последующую судьбу мысли. Техника психоанализа была плодом долголетних исследовательских работ и работы, это не было кое-чем неожиданным, она создавалась равномерно, вырастая вроде бы из самой судьбы Фрейда, являясь её результатом, также её продолжением уже опосля погибели создателя, благодаря верным ему последователям.
Первой датой, которую хотелось бы обозначить в качестве принципиальной для истории психоанализа, является 1882г. С 1880 по 1882г. Брейер занимается исцелением пациентки, известной как Анна О. (истинное имя Берта Паппенгейм). В то время о психоанализе гласить ещё рано, но вариант Анны О. В предстоящем будет именован, как традиционный вариант истерии, а Анна О. Является нулевой пациенткой психоанализа, так как психоанализа как такого ещё нет, и она не является пациенткой Фрейда. Брейер ведает о этом случае Фрейду, и тот весьма заинтересовывается им. Так как в то время истерия была большенный загадкой для докторов, они вылечивали симптомы, истерики определяются как нервно-больные, а означает, препядствия должны быть в нервной системе, но с ней всё в порядке, по последней мере, физиологических обстоятельств заболевания докторы не находят. Истерия таковым образом ставит под колебание статус доктора. Истериков именуют симулянтами. И как выясняется дальше из вывода Фрейда: «Да, они симулируют, но они о этом не знают.»
Вариант Анны О. является определяющим судьбу развития мысли Фрейда. Во-1-х, Брейер, вопреки всеобщему активному либо «воздействующему» исцелению предпочитает наиболее пассивный подход в лечении Анны О., он уже больше вступает с ней в разговор, слушает её. Скоро он соображает, что симптом теряется опосля рассказа истории, другими словами, за каждым симптомом прячется история, история рассказана – симптом пропал. Анна О. изобретает «исцеление разговором». В работе с Анной О. Брейер приходит к катарсическому способу – очищение средством переживания, от которого Фрейду в предстоящем приходится отрешиться.
Вариант Анны О. является также тем, который в первый раз отдал еду для раздумий относительно сделанного позже понятия «перенос». Когда спустя 2 года постоянного и фактически каждодневного исцеления Анны О. Брейером, ей становится существенно лучше, Брейер оставляет её, понимая, что исцеление быть может окончено. Но сходу же опосля окончания у Анны разворачивается приступ «родовых мук», она гласит, что беременна от Брейера, и его срочно вызывают к ней. Приехав, он находится в страхе от происходящего, вводит её в гипноз, избавляя от симптома и уезжает на долгое время в отпуск в Венецию совместно со собственной супругой. Тогда ему было совсем неясно данное явление, которое грозило его репутации и домашней жизни.
Фрейд же задаётся вопросцем «Почему у Анны возникает желание к Брейеру?» Этот вариант иллюстрирует то, что мы на данный момент называем «переносом» и «контрпереносом», и что дело не в эмоциях, а в представлениях и идей. Перенос возникает как любовь. За истерическими симптомами Фрейд рассмотрит безотчетного субъекта.
Таковым образом, 1882 год является принципиальным, собственного рода, открывающим предысторию о психоанализе.
Последующим принципиальным годом хотелось бы отметить 1895г. В связи с выходом книжки «Очерки о истерии», которая «обычно считается началом психоанализа». Фрейд пишет её вместе с Брейером, и первой историей заболевания в книжке является вариант Анны О., другие же случаи – пациентки Фрейда. Эта книжка послужила сразу разрывом близких отношений Фрейда с Брейером и началом того Фрейда, которого мы лицезреем в предстоящем. Фрейд равномерно отделяется от представления авторитетов научного общества, происходит его становление как самостоятельного мыслителя с полностью новеньким взором и революционной теорией. Мы лицезреем Фрейда-бунтаря.
Хотя Брейер был в полном согласии с Фрейдом, он ужаснулся и не стал делить взоры Фрейда на инфантильную сексуальность. Это отражалось в переменном проявлении Брейером собственного дела к сексапильности. «Но Брейер достаточно удивительно колебался. Правда, он никогда не соглашался с тем, что сексапильные расстройства являются постоянными и специфичными причинами невротических расстройств, но никогда открыто этого не опровергал,”- пишет Э. Джонс. Равномерно опосля разрыва с Брейером Фрейд сближается с Флиссом. Этот человек оказывается вполне принимающим мысли Фрейда, восхищающимся им и поддерживающим, и это было взаимно. Это то, что было полностью нужно в данный период жизни Фрейда, время его закрепления, как независящего первооткрывателя.
В итоге этого сближения в конце 1896 года Фрейд начинает собственный свой анализ, и его аналитиком является Флисс, так как с ним Фрейд делился плодами собственного самоанализа. Конкретно в процессе самоанализа Фрейд пишет самую важную книжку “Истолкование сновидений”, год издания которой (1900г.) хотелось бы отметить третьим принципиальным событием. Как гласил Фрейд, конкретно переживание о погибели отца привело к работе над «Истолкованием сновидений». Исследование и анализ собственных сновидений является основным материалом книжки, и она на самом деле является “библией психоанализа”. За всё время книжка не один раз переиздавалась, но Фрейд преднамеренно не вносил в неё конфигураций, всё оставалось прежним, только добавлялись некие сноски.
Когда Фрейд издал эту книжку, он считал, что сделал своё дело жизни. И не попросту так, ведь в ней был сформирован тот психоаналитический фундамент, вся основная сущность психоанализа – «психоанализ родился». В книжке раскрывается важное осознание того, что сновидение и невротический симптом структурно организованы схожим образом. «Что
воплощение укрытого желания является сутью сновидения» — данная идея, о которой Фрейд уже додумывался, была доказана его анализом собственного сновидения «сон о инъекции Ирме».
Невзирая на неповторимость данной книжки, она была не принята научным обществом, и на полках в книжных магазинах стояла посреди сонников, спросом не воспользовалась. Судя по всему, из-за тенденциозного дела к ней и из-за того, что её попусту не читали, считая, что «Истолкование сновидений» будет неким универсализирующим инвентарем для разъяснения того, что снится, чем известны обыденные сонники. Книжка была не оценена по достоинству, но для Фрейда это уже не имело такового значения, ведь он сделал то, к чему стремился.
Из всех персоналий в жизни Фрейда мне любопытно выделить Вильгельма Флисса. Флисс – отоларинголог из Берлина. Их знакомство получается благодаря Брейеру в 1887 году, но большее сближение начинается уже опосля разрыва отношений с Брейером, таковым образом, часть либидо с Брейера перебегает на Флисса.
В то время у Фрейда противников было больше, чем друзей, и ценность дружбы с Флиссом была высочайшей. То были весьма тёплые, дружеские и принимающие дела, в каких Фрейду удаётся начать мыслить наиболее творчески, что он обычно для себя воспрещал, придерживаясь серьезной научной совести. Флисс помогает ему вроде бы приглушить его критичное мышление, даёт волю фантазии и сгустку мыслей, дозволяет вполне ему доверять, что смотрится необычным, так как в целом идеи Флисса были довольно необычными и абсурдными исходя из убеждений научной мысли, да ещё и выражали по собственной сущности ненужность мыслях Фрейда, так как они предполагали обусловленность всего актуальными циклами, а поэтому изучаемые Фрейдом предпосылки появления неврозов становились вроде бы не важными и не определяющими.
Дела Фрейда и Флисса вправду выглядели необычными, так как Флисс был очевидно ниже по умственному уровню, также был непомерно увлечён нумерологией. В целом, интересы Флисса были поразительно необъятными, он амбициозно стремился доказать биологию арифметикой. Но данные дела были нужны Фрейду: в чувственном плане Флисс пришёл на замену Брейеру, и когда зависимость от второго слабела, симпатия к первому росла. Это достаточно иронически, так как конкретно Брейер познакомил Фрейда и Флисса.
То, что Фрейд не реалистически относился и идеализировал Флисса, можно разъяснить его погружением в дела переноса. Фрейд даже желал именовать отпрыска в честь собственного друга, но не сумел этого создать, т.к. в 1893 и 1895 годах у него рождались дочери. Фрейд делился полностью всем, что с ним происходит, хоть какими своими идеями и неуввязками с Флиссом, теми, которые он не мог поведать никому, даже супруге Марте. Флисс в реальности стал психотерапевтом Фрейда, его «вторым Я». Их дружба стремительно разворачивается, это можно пронаблюдать , начиная с переписки 1887 года, где Фрейд обращается к Флиссу «Глубокоуважаемый друг и
сотрудник», потом это «глубокоуважаемый друг», позднее «дорогой» либо «дражайший друг, прямо до 1893 года, где Фрейд именует его «любимый друг». За наиболее чем год ранее они перебежали в разговоре на интимное du (ты).
Схожая зависимость от Флисса была связана с тем, что Фрейд обесценивал собственные возможности от невозможности совладать с их силой, и для этого ему был нужен покровительствующий наставник, свойствами которого он наделял Флисса. Роль, которой наделил его Фрейд, была большой. Кроме того, что Флисс поменял Брейера, он также отводил сексапильным дилеммам гигантскую роль в собственной работе, поэтому им обоим чудилось, что они изучат общую «запрещенную местность». Также Фрейд наделил Флисса правом на философские рассуждения, а себя в данной нам сфере сдерживал и был скромен.
В 1901 году происходит разрыв отношений с Флиссом, и это смотрится неслучайным. «Настало время, когда Флисс оказался посреди тех его друзей, чьи личности были несовместимы с личностью Фрейда,» — пишет Э. Джонс.
Флисс выполнил роль того «второго Я», которая была нужна Фрейду в определённый период его жизни, чтоб опереться и получать поддержку, опору, которую Флисс делает как в лице друга, так и психотерапевта, даёт ободряющую санкцию «в укреплении внутренней убежденности» Фрейда, потому понятно, почему Фрейд наделяет Флисса могущественными чертами, как «ребёнок, нуждающийся в схожей помощи от собственного отца должен сначало представить его как самого расчудесного и могущественного человека» (Э. Джонс). А потом, когда Фрейд, пройдя самоанализ и издав книжку «Истолкование сновидений», обретает внутри себя силу, у него теряется необходимость наделять Флисса ролью наиболее мощного наставника. Фрейд обретает уверенность внутри себя, он понимает, что дело его жизни совершено, сейчас он лучше лицезреет настоящего Флисса и настоящего себя, и способен от него отделиться — закончить ложить ответственность на какого-нибудь авторитета. Это принципиальный момент как в жизни Фрейда, так и в развитии психоанализа. Так рождается цельный Фрейд, творческая сила которого сейчас проявляется в его одиночестве, ведь конкретно начало XX века становится для него самым плодотворным и счастливым временем жизни.
Ярошенко Алла Владимировна