Как в конфликте показать ребенку, что вы его любите? Это возможно?Во время конфликта очень часто мы можем говорить слова, о которых потом жалеем. А другие слова, которые могли бы как-то смягчить ситуацию, помочь сохранить важную связь, почему-то никак не хотят слетать с наших уст.
Она опаздывала на музыку, искала телефон, который куда-то пропал. Пропадал он уже не первый раз, вероятно потому, что он ей не нравился. Оставалось 5 минут до начала занятий, а она еще даже не оделась.
Я зашла в комнату, чтобы ей помочь в поисках, по дороге ворча, что вот опять, только вчера его теряла и снова. Я и сама уже торопилась, а потому очень сильно раздражалась на все эти лишние движения. Зайдя в детскую, я в очередной раз столкнулась с горой неприбранных вещей. Они лежали на кровати, валялись на полу.
Я чувствовала, что закипаю. Я вообще стараюсь лишний раз туда не заходить, чтобы не нервничать и не ругаться, но вот так, как сейчас – это было начало скандала: я тороплюсь, она опоздала, телефона нет, бардак. Слово "бардак" последней нотой прозвучало в голове, как приговор, как линия, за которую, если перейдешь, то уже не повернуть.
— Да что же это такое? — начала заводиться я. Мне было обидно, что меня не слышат, больно, что я снова начала кричать, хотя всегда потом себя ругаю за это. — Я же вчера просила все убрать! Ты же мне сказала, что убрала!
"Только не сорвись на обвинения" — кричал испуганный голос в моей голове, держи себя в руках. Стиснув зубы, я стала тщательно подбирать слова.
— Мне больно и обидно, когда меня не слышат. Я злюсь, когда вижу ваши вещи неприбранными! – это была тонкая и опасная грань, всегда, когда не в силах удержаться от "ты", я заменяю на "вы", чтобы хоть как-то разделить между детьми тяжесть моих слов. Да нельзя, я точно это знаю, что так делать нельзя, во всех ведь книжках написано, что нельзя. Я же профессионал — и тут ужас накрывает еще больше — "я травмирую своих детей" – это всегда становится невыносимым приговором. Он вызывает в моей душе злость на себя, а когда ее становится слишком много, она может вылиться на окружающих, действия которых привели меня в это состояние.
Я держусь, скриплю зубами, но держусь от перехода на личности. Сыплю угрозами, что буду сама убирать вещи тогда и по-своему, что буду каждый день проверять комнату. Она плачет, одевается и плачет, телефон найден, осталось только выйти. Я отчетливо понимаю, что она сейчас уйдет с этой обидой в своем маленьком сердце, ее слезы будут стыть на улице, обжигая щеки, а я увижу ее следующий раз лишь через несколько часов.
Мне становится страшно — я чувствую ее обиду, ее одиночество в этом большом мире, я знаю, что мне будет стыдно за это утро. Она уже одета, открывает дверь, и выходит туда, где меня с ней нет.
Я подхожу к ней, останавливаю ее, обнимаю также сильно, как только что злилась на нее. Важно именно также! Вытираю ее слезы и целую в макушку.
— Я тебя люблю, — произношу я заветные слова. — Бардак я твой не люблю, а тебя люблю, — говорю я, изображая злость на слове "бардак".
И вот ее личико засветилось, и на душе уже не так холодно. Ведь как важно в этой жизни знать, что тебя любят, любого, всякого, косого и кривого, даже если злятся, даже если не могут себя удержать, но ведь любят.
Признавайтесь друг другу в любви так, как будто это ваш последний шанс признаться в этом!
Анна Коновалова
Источник: