Если учитывать основные задачи подросткового возраста (сепарация, индивидуация, установление новых связей, интеграция), сложно представить себе их выполнение без овладения навыками агрессии. Под агрессией я понимаю не столько физическое или вербальное проявление негативной энергии, сколько отстаивание своих границ в ситуации их нарушения.
Принято считать, что открыто агрессивные подростки представляют угрозу для общества, их поведение истолковывают как девиантное, т.е. асоциальное, выходящее за пределы нормы. Но так ли это на самом деле? Мне кажется, что агрессивные подростки небезопасны в первую очередь для себя и своего ближайшего окружения, которое не знает, как с ними справиться (родители, учителя, соседи и т.п.). Но если вывести агрессивного подростка из привычной ему среды, Вы можете увидеть совсем другую картину – ранимого, стесняющегося, растерянного ребёнка.
На своих тренинговых занятиях я иногда использую приём смены привычного социума: систематически нарушающего дисциплину и правила группы подростка, который высказывает критику в мою сторону как тренера (привет проекции на родителя) и обесценивает происходящее в кругу, меняю с собой местами. Т.е. предлагаю бунтующему подростку провести самостоятельно занятие на ту же или свою тему в другом классе. Причем я предупреждаю, что я буду на занятии, но буду молчать, пока он не попросит, форму занятия он выбирает сам и несет ответственность за происходящее он. Ещё ни один из проводивших такие занятия не захотел повторять свой опыт, а в отзывах в своём классе говорил, что «мы такими не были, малые – звери, они безбашенные, озабоченные и т.д.».
В подростковой среде очень сильна конкуренция. Для того чтобы занять своё место в коллективе, причём не последнее, подросток просто обязан быть либо успешным в какой-то сфере (учеба, спорт, стильные вещи), либо быть сильным («опасным»), показывать свою агрессию, желание биться за своё «место под солнцем» и, если нужно, физически доказать своё превосходство.
В этом смысле показателен фильм «Опасные умы» (само название будто намекает, что фильм будет о подростках), когда учительница, чтобы заставить себя слушать и уважать, пользуется подростковым оружием – признаётся, что служила в военном флоте и учит ребят карате.
После недавнего случая в Беларуси, когда тихий подросток убил свою учительницу и сверстника, в СМИ начали появляться статьи о том, что «тихие» подростки ещё более опасны, чем их агрессивные ровесники, поскольку злость в этом возрасте неизбежно испытывает каждый ребёнок. Но у спокойных отличников эта злость подавляется, вытесняется и трансформируется в аутоагрессию (самоагрессию).
Подросток оказывается в ситуации между четырьмя огнями: сверстники, родители, школа и зарождающаяся сексуальность. В таком прессинге (физиологическом, социальном, интеллектуальном) сложно оставаться спокойным. Роль гормонов в этом возрасте также нельзя недооценивать: настроение часто меняется без причины, температура тела повышается, а в классе находится таких же 20-30 человек, из которых редко кто понимает, что с ними происходит.
В своей практике я наблюдала, как ответственные парни, которых учителя, родители, тренера «разрывают на части», в один момент «выстреливают» неожиданным срывом: хамство учителю, снижение успеваемости и мотивации, усталость, психосоматика, конфликт с родителями, отказ от участия в олимпиаде за несколько дней до неё, истерика со слезами и т.д. Благо, что некоторые из них всё же обладают некоторыми психологическими знаниями и чувствительностью к себе. За 4 года работы в лицее я приучила юношей, что всем людям периодически нужна «психологическая разрядка», разговоры с психологом и «выпускать пар».
Опишу одну ситуацию. Пришёл ко мне на консультацию 9-классник: хорошо учится, староста, лучший актер класса, танцор. Быстро говорит, будто за ним кто-то гонится, уровень тревоги у меня рядом с ним зашкаливает. Через 10 минут звонит воспитатель и просит его срочно отпустить на репетицию. Парень, слыша это, начинает стонать: «Аааа… Боже. Ну вот опять». Я предлагаю ему выполнить упражнение, которое не займёт много времени: громко крикнуть «Нас*ать». Начинал он с сомнением и очень тихо. Я кричала вместе с ним. Надо было видеть, как менялось выражение его лица, когда он отдался эмоции злости полностью. Через минуту он выдохнул и сказал: «Фух. Хорошо. Спасибо. Прям полегчало. Всё, я побежал на репетицию». В течение года он с подобным запросом не обращался.
О чём для меня была его злость? О нарушении границ взрослыми, которые знают, что этот подросток ответственный и он не подведёт, и сваливают на него много всего. И если будучи младшим школьником, ребёнок спокойно выполняет просьбы старших, то в подростковом возрасте, когда развиваются навыки рефлексии и появляется ощущение себя и своих потребностей, отказать становится сложнее. Как правило, таким подросткам дома тоже не дают возможность выразить свои чувства, и подросток остается запертым между чувством вины за то, что не хочет выполнять приказ взрослого, и собственной злостью на то, что времени на удовлетворение собственных потребностей у него в течение дня нет.
***
Неумение справляться с эмоциями ставят в укор подросткам, забывая тот факт, что их никто не учит этому, а в подростковом возрасте происходит ураган чувств, которые сложно понять и тем более контролировать, не имея знаний о том, что это нормально и нужно просто замечать свои реакции, переключать их – одним словом, знать о саморегуляции.
В семьях, где слышатся крики и родители не стесняются в выражениях, вряд ли подросток не освоит навыки агрессивного поведения, скорее наоборот, ему будет сложно остановить этот поток. Они считывают модель поведения своих родителей и легко обходятся со своей агрессией, не задумываясь, какой разрушительный эффект она может произвести на подростков, в чьих семьях тема агрессии табуирована и представлена скорее косвенной агрессией. Вопрос неэкологичности эмоций внутри и снаружи приводит к нарушению баланса: девиантное поведение в первом случае (как правило, излишне агрессивные подростки из неблагополучных семей) и нервные срывы или аутоагрессивное поведение, переходящее в самоповреждение и суицидальное поведение во втором случае (подростки из благополучных семей, в которых вытеснена злость, где родители не ругаются, злость просто не показывается детям).
Отдельного рассмотрения требует ситуация, когда семья не только не выражает прямо злость, но и всячески запрещает ребёнку выражать своё недовольство, ругают за нецензурную лексику, жестоко наказывают в целях воспитания, при этом принимают как должное его успехи, не считают нужным хвалить ребёнка, гордиться им. За неуспехи в таких семьях ругают и стыдят. Подросток считывает от родителей послание о том, что его любят только тихим, не причиняющим хлопот, что ему нельзя злиться, что он «недорос ещё повышать голос». Можно сказать, что вполне вероятно такое сдерживание эмоций может сделать ребёнка жертвой буллинга, потому что одноклассники увидят, что он не сможет дать сдачи. Во взрослом возрасте сдерживание эмоций может перейти в какое-то заболевание (проблемы с сердцем, например).
Ещё один момент, касающийся агрессивного поведения, – это подмена чувств. Подросток избегает некоторых чувств (стыд, боль, бессилие) и прикрывает их злостью. Он тратит много усилий, чтобы ни окружающие, ни он сам не вспомнил истинного мотива происходящего. Постоянная агрессия у подростка – это повод психологу обратить на него внимание. Как правило, за агрессивным поведением кроется потребность в помощи, которую не в силах попросить ребёнок. Считается, что самый агрессивный подросток в компании сверстников – это человек, которому больнее всего. Издеваясь над «тихими» детьми, он всем пытается доказать, что он сильнее, круче, счастливее и не такой жалкий, как жертва, хотя вполне может быть, что он был такой же жертвой в своей семье или в другом коллективе. Показателен случай подростка из лицея, которого в 7-ом классе обзывали, а в 9-ом он сам стал заводилой таких акций.
Агрессивное поведение подростка, которое подавляется без обсуждения причин происходящего, постановка на учёт, привод к социально-психологической службе, в милицию, ИДН может перерасти в ещё более протестную форму – зависимое поведение. Боль, которую выражал подросток через драки, теперь он заглушает алкоголем и наркотиками. Резкое исправление агрессивных подростков может быть тревожным знаком: чувство злости подавляется, внешне подросток становится спокойным, а боль заглушается алкоголем с постепенным увеличением количества выпитого.
Нужно отметить, что сублимацией агрессии (в подростковом возрасте довольно активно) могут быть интенсивные занятия спортом, секс, агрессивное творчество, субкультура и т.д. В данном случае подросток находит творческое приспособление для своих противоречивых чувств, при этом не причиняя особого вреда окружающим.
Один из частых неосознаваемых мотивов занятий спортом – выражение злости, поиск адреналина, энергии, заряда на преодоление преград, победа над противником. В таких ситуациях тренеру и родителям подростка-спортсмена нужно вовремя заметить тенденцию подростка бороться со всем миром, которая может стать смыслом жизни.
Закономерно возникает вопрос: как работать психологу с агрессивным подростком? Из групповых упражнений хорошо помогает арт-терапия и крикотерапия. Элементы телесно-ориентированной терапии нужно внимательно дозировать, учитывая контингент: например, после «игровой» битвы подушками один подросток у меня на занятии так разозлился, вошёл в азарт, что его три человека с трудом оттянули от противника. Хорошо идут групповые состязания типа «снежный ком», «рыбки и акулы» и т.п. Упражнения на выражение вербальной агрессии в групповом формате могут привести к разладу в коллективе. Такие упражнения наподобие «Чёрного стула» хорошо проводить среди подростков, регулярно посещающих психологические группы, с хорошо развитой рефлексией. Среди подростков с невысоким уровнем интеллектуального развития это упражнение может стать началом конфликта или даже драки. Пользуются популярностью среди подростков упражнения вроде «Суд», «Контрабандисты», где нужно проявить смекалку, умение обосновать свою точку зрения.
В группе с такими «заряженными» подростками может быть небезопасно для психолога, так как на него будет перенаправляться значительная часть агрессии подростков на родителей, учителей и вообще взрослых. Поэтому особо агрессивных, демонстративных и склонных к подстреканию подростков лучше отправлять на личную терапию. Безусловно, отсутствие личной мотивации подростка может стать помехой для терапии, но иногда за обесцениванием может скрываться страх доверять взрослому человеку, связанный с травмой привязанности в раннем возрасте. Поэтому сложно сказать однозначно, принесет ли результат терапия с агрессивным подростком. Важный момент – сеттинг, соблюдение правил, ненарушение личных границ, запрет на физическую агрессию по отношению к участникам группы (если мы говорим о ведении подростковой динамической группы) и психологу (больше касается личной терапии). Возможность употребления нецензурной лексики в рамках сессий нужно обсудить отдельно. В своей практике я разрешаю ругаться подросткам, если они при этом могут объяснить, из какого чувства он это сказал (развиваем таким образом осознанность). В то же самое время я оставляю себе право ругаться в непереносимой ситуации, если это контрпереносная реакция, тем самым возвращая подростку информацию о том, какое его поведение или слова вызывает злость у взрослых. Мне кажется, что при таком договоре есть возможность оставаться «живыми» в контакте, предъявлять те чувства, которые, возможно, взрослые из окружения подростка либо не проявляют, либо делают это без учета его личного мнения (например, вместо того, чтобы сказать, что мама злится, она начинает унижать сына-подростка, не позволяя ему сказать ни слова в ответ). Безусловно, в каждом случае нужно договариваться с подростком, исходя из человека и подчеркивая возможность пересмотра некоторых правил (например, подростки из категории сирот не любят говорить о своих биологических родителях, поэтому мы договариваемся, что я не задаю вопросов на эту тему, пока он сам не захочет об этом поговорить). Таким образом, я как терапевт помогаю ему выстраивать партнерские, доверительные отношения со значимым взрослым.
Психологу нужно быть особенно внимательным при работе с агрессивными подростками, которые убивают животных, имеет склонности к умышленному членовредительству и жестокости, переходящий в патологический маниакальный синдром. Таких подростков нужно направлять к психиатру для предупреждения развития психиатрического заболевания.
Злость может возникать как защита от проявления зарождающейся симпатии. Неслучайно парни-подростки сначала «травят» девушку из своего класса, а потом оказывается, что он влюблен в нее и они начинают встречаться. Интересно в этом смысле сексуальное развитие юношей из категории сирот. Если мать бросила ребёнка, издевалась над ним, пренебрегала его потребностями и т.п., злость на мать может трансформироваться в подростковом возрасте на злость к девушкам. Подросток оказывается в сложной ситуации: с одной стороны, он испытывает сильное сексуальное влечение к девушке, с другой стороны, по-прежнему испытывает злость ко всем женщинам, которым нельзя доверять. Частые смены половых партнеров в этом возрасте могут быть актом мести противоположному полу.
Как взаимосвязано то, что подростки, склонные к девиантному поведению, постоянно находящиеся в агрессивном настроении, сплошь и рядом оказываются недолюбленными детьми из семей, где они никому не нужны, а аутоагрессивные «тихие» дети воспитываются в строгих семьях с авторитарным типом воспитания? Чтобы не чувствовать психологическую боль, подростки активно глушат её драками, выпивкой и наркотиками. Боль, грусть оттого, что ты никому не нужен, безнадёжность, отчаяние, бессмысленность существования настолько непереносимы, что подросток выбирает вместо разрушающего чувства вины на себя, что «я какой-то не такой», выбирает ненавидеть не только собственных родителей, но и в целом весь мир, который обошёлся с ним так жестоко.
Потребность в любви, признании и уважении подростку сложно выразить в прямой форме, как это делают маленькие дети (подбежать, обнять, попросить почитать сказку). Косвенные формы вроде просьбы денег подростком, попытка испечь пирог воспринимается взрослыми как данность, они не задумываются о том, что это условно означает «ты нужен мне. Твоё мнение и присутствие важно для меня». Истерики у подростка воспринимаются как угроза власти родителей, подрыв семейного уклада, претензия на своё мнение, а вовсе не как привлечение внимание (условно подросток говорит «мне тебя не хватает», «удели мне время», «поговори со мной, послушай, что я думаю». Такое ощущение, что дети, которым не удалось добиться успехов в положительном русле (школа, секции, аккуратность, хобби и т.д.), добиваются высоких результатов с отрицательной стороны («самый худший ученик», «самый пьющий в районе», «самый ужасный сын» и т.д.). Таким образом, хоть в чём-то он добился высокого результата, тем самым он «крут» (на этом факте и построено ток-шоу «Пацанки»).
***
Из контекста своего подросткового возраста нужно добавить, что я из тихой (аутоагрессивной) девочки в авторитарной семье после 8-летнего нахождения в психологии, четырехлетней работы с подростками и прохождения специализации, наконец, доросла до «бунтарки» и познакомилась со своей подростковой злостью. Это, безусловно, позволяет мне лучше понимать подростков как психологу, помогать замечать, осмысливать агрессию и учить предъявлять свою злость в социально приемлемой форме. Злость на родителей так или иначе приходит и лучше, по-моему, это пережить в подростковом возрасте.
Мне кажется, что знакомство с темой собственной агрессивности для каждого человека очень полезно, так как даёт мощный ресурс для продвижения, достижения целей и проработки темы конкуренции.
Иваницкая Татьяна Валерьевна
Источник: