Она еще ни разу не была у цирюльников. Знала о их существовании, читала несколько книг, написанных цирюльниками и парикмахерами, но не ходила. Да и могла ли? Ведь ее окружало столько людей, уверенных, что цирюльники никому и не нужны – только деньги дерут, в то время как любой взрослый человек должен, нет, даже обязан приводить свою косу в прядок сам. Правда, порой она встречала тех, кто сверкал на солнце косами неземной красоты, признавался, что ходит к цирюльнику, и все это волшебство – благодаря ему. Своя коса казалась отвратительной на фоне этого великолепия, и Она решилась…
— Смотрите, вот моя коса, — Она попыталась уместить свою косу перед цирюльником, но та не помещалась. – Может, она и не так плоха, просто так получилось, что сейчас вы видите тусклые места, посеченные концы, грязь… Понимаете, я вижу людей с прекрасными косами, мне очень стыдно, но порой я им завидую. Сделайте так, чтобы я не замечала их, помогите обесценить. И еще… Дело в том, что Он, мне так кажется, начал поглядывать на других, как сделать так, чтобы и в его глазах я могла обесценить чужие косы, украсьте мою косу так, чтобы Он принадлежал только мне…
Она ждала, что после ее слов цирюльник распахнет некий волшебный ларец, извлечет из него самоцветные гребни, заколки, ободки, лаки и пенки и в мгновение ока преобразит ее, но тот, даже не шелохнулся. Сидел напротив, внимательно слушал, участливо смотрел в глаза. Выражение лица было теплым, без капли отвращения, которое по Ее мнению должно было появиться от вида Ее косы… В этот момент Ей показалось, что один из булыжников, что был впутан в косу, обнажился на свет и в ужасе, что цирюльник заметит, Она поспешила затолкать его как можно глубже.
— Мне больно! Слышите? Моя коса тяжела и уродлива! Я тащу ее за собой с самого рождения, много лет. Злые люди бросали в нее грязью и вокруг так мало тех, кто помог бы ее отмыть и причесать, ведь сама я это плохо умею. Я читала, я знаю, я слышала – это мать должна была одарить мою косу любовью, а отец – признать ее лучшей, если не считать косы матери… Быть может, только так я смогу пригладить ее. Научите, как заставить их это сделать? Мне так больно, так плохо. Пожалейте меня, дайте же волшебный гребень… Вы слышите?
… И цирюльник вдруг заговорил. Его голос был мягок и крепок. Спокойный, убаюкивающий и пробуждающий одновременно.
— Я пока мало что разглядел в вашей косе, за такое короткое время это и не возможно. Но и того, что я видел достаточно, чтобы почувствовать вашу боль. Нет, я не буду вас жалеть. Но я могу слышать вас, сопереживать, принимать, поддерживать… Я слышу, как вы говорите, что ваша коса тяжела и уродлива. Я способен помочь извлечь и убрать из нее булыжники, обучить как полюбить свою косу и ухаживать за ней. Для этого у меня есть и гребни и заколочки. Когда вы будете готовы, если пожелаете, я покажу, как можно самой мастерить свои гребни, которые подойдут только вашей уникальной косе. Но волшебного гребня, увы, у меня нет.
Она смотрела на цирюльника в ужасе. Боль и ярость, казалось, разорвут ее на части.
— Видимо я плохо выбирала. Как вы посмели называть себя цирюльником. Не знаю, может вы парикмахер, но не более. Я пойду к тому, кто даст мне волшебный гребень, ведь только он сейчас способен мне помочь.
— Если вы решите уйти в поисках другого цирюльника, я поддержу, ведь не бывает универсальных цирюльников, так же, как нет человека, который бы мог стать абсолютно подходящим всем и каждому в мужья или жены. Но прошу, смотрите на то, как вам с цирюльником, подходят ли вам его гребни. Не ищите волшебный, ведь его, попросту нет.
Слезы разочарования и горечи покатились по ее щекам, руки теребили косу, то вырывая волоски, то приглаживая. Хотелось убежать, но ей была необходима помощь, а пережить стыд повторного выкладывания и разворачивания своей косы перед еще одним цирюльником Она, кажется, была не способна.
— Если вдруг появится волшебный гребень, скажите мне о нем. А пока… Мне не вынести этой тяжести. Может, вы возьмете свои лучшие ножницы и обрежете все… Если вы сделаете все быстро, я не успею передумать, а там только и останется, что дома сбрить остатки и начать растить новую – идеальную косу…
Цирюльник сочувственно посмотрел Ей прямо в глаза.
— Знаете, я вижу в вашей косе не только камни и грязь. Я замечаю в ней прекрасные перья, радужные резиночки, атласные ленты, которые несмотря ни на что остались сверкать, как новые. Отрезав свою косу, вы утратите их. Даже если что-то и сможете извлечь из нее, то вплести в новую сможете еще очень не скоро, да и не факт, что сможете. И потом, если вы будете делать со своей новой косой все то же, что и со старой, то уже скоро и ее придется обрезать под ноль. А лысой ходить… Холодно, что ли? – Ей показалось, или в его глазах промелькнули озорные искорки?
Она вздохнула. Да, видимо вот так вот просто ничего не будет. Но что поделать?
— Хорошо, но раз нет волшебного гребня, и отрезать мою косу вы не рекомендуете, то что нам делать дальше?
Глаза цирюльника ласково заулыбались.
— Я заметил, как в самом начале нашей беседы вы затолкали поглубже один булыжник, готовый вывалиться. Как думаете, если вы его не будете заталкивать, а уберете из своей косы, вам станет немножечко легче?
— О, мне неловко, что вы это заметили. Но, кажется, я готова попытаться его извлечь…
— Тогда, расскажите мне…
Олеся Никитина
Источник: