КАК ФОРМИРУЕТСЯ СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ?
В фильме "большая маленькая ложь" жизнь Селесты, на первый взгляд, кажется чудесной и идеальной — словно с картинки. Она не работает, занимаясь домом и детьми.
А в отношениях с мужем так много страсти, что другие пары кажутся просто "блеклой картинкой".
Утром, когда супруг Селесты уезжает на работу, она может ненароком заметить свои синяки. Правда, сразу же отворачивается. Потому что эта правда — не вписывается в ее "картинку".
Еще Селеста ходит к психотерапевту.
И рассказывает всегда немного искажённо о том, что происходит в ее семье. Вместо того, чтобы говорить: "он бьёт меня", она говорит: "мы деремся", вместо того, чтобы говорить: "я в опасности", она говорит: "мы многое пережили вместе". Вместо: "это нездоровые отношения" — "в любом браке есть трудности". Она описывает своего мужа как страстного, сильного, ответственного, как "хорошего папу", замечательного любовника. И искажает информацию о том, что на самом деле — он является домашним тираном.
___________________________________
Стокгольмский синдром — это не только ситуации с заложниками, похищением, вербовкой в секты.
На самом деле, он случается чаще, чем нам кажется. Между супругами, между родителями и детьми, начальником и подчинёнными, друзьями, психологом и клиентами, тренером и участниками.
🔴СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ — это психологическая защита, которая возникает в ситуации травматичных и опасных для жизни и здоровья (телесного и психологического) отношениях. В таких отношениях всегда есть роль агрессора (тирана, захватчика) и жертвы.
В результате стокгольмского синдрома жертвы начинают привязываться к агрессору, испытывают к нему симпатию, оправдывают его. Возникает очень сильная, болезненная зависимость. Жертве может казаться, что она не выживет без своего "захватчика", и она воспринимает его как "родительскую" фигуру.
Как он формируется?
⬇️⬇️⬇️
1. Стадия шока.
Во-первых, для того, чтобы такая "мощная" связь случилась — необходима подготовленная почва. Сначала случается шок — первые побои, внезапный, неожиданный крик (в сторону жертвы), унижения, резкое изменение в поведении партнера.
Шок — начинает и "открывает" любую психотравму. И именно на этой почве благоприятней всего "замыкать" болезненные, зависимые и очень прочные связи.
В стадии шока наша психика регрессирует к ДЕТСКОМУ состоянию. То есть, мы становимся, психологически — как дети. Путаются ориентиры, резко выбивается опора, снижается критичность. Мы уже не можем трезво оценить, что происходит, почему, как мы оказались в такой ситуации.
Второй стадией, которая еще больше укрепляет связь агрессор-жертва называется:
2. Полная или частичная ДЕПРИВАЦИЯ.
Если говорить про захват заложников, похищения, или вербовку в секты — везде есть момент депривации. Маленькое помещение, в котором находятся заложники, закрытые окна (недостаток света), запрет на общение и взаимодействие.
Самый распространённый вариант в случае бытового стокгольмского синдрома — это "обрубание" социальных связей. Жертва теряет привычный круг знакомств, прекращает общаться с родственниками, не работает.
Кстати, были проведены исследования, когда человеку создавали частичную сенсорную депривацию на сутки — и в результате, после выхода из депривации на какое-то время он становился более доверчивым, внушаемым, снижалась критика.
Кого жертва видит чаще всего? Кто может о ней позаботиться? Кто чаще всего с ней разговаривает?
Если здесь еще есть телесный контакт, то связь будет хорошо подкреплена гормонами. То есть, все ваше тело, психика — настраивается и подстраивается под "агрессора".
3. Этап импринтинга, или "запечатления".
По сути, и второй, и третий этап происходят практически одновременно. Наряду с депривацией — жертва начинает "сливаться" со своим агрессором. Ее границы растворяются, а за счет снижения критики и повышения внушаемости, она начинает верить ему безоговорочно. Он становится "родительской фигурой" для жертвы. Экспертом ее жизни.
Происходит это неосознанно, и человек не может внятно и адекватно разъяснить, что с ним происходит. Из-за того, что жертва полностью "растворена" в мира агрессора, в его логике и восприятии происходящего ("он бьёт, потому что я недостаточно хорошо себя веду", "родители кричат — так мне и надо"). Она верит его убеждениям и взглядам ("детей действительно нужно лупить, иначе ни во что хорошее не вырастут", "если женщина слишком высовывается, нужно ей показать, кто здесь главный", "за непослушание следует наказывать", "все женщины — хитры и коварны, нужно их держать в строгости").
При этом, она не может рассказать о происходящем никому из окружения, потому что:
👉долгое время считает, что проблемы нет или проблема в ней.
👉всерьез думает, что они не понимают, что у них другие, "неправильные" взгляды, и что они все поймут "не так" (например, скажут ей, что то, что происходит — ненормально).
👉сама же их обесценивает (под влиянием агрессора). Это когда говорят: "друзья у тебя дурные, нечего с ними шастаться", "подруги у тебя глупые", родственники у тебя больные на голову" (и все это, конечно, убедительно доказывают).
Итак, все! Можно сказать, связь замкнулась, жертва подстроилась под своего агрессора, практически, как идеальная мозаика — телесно, эмоционально, в мыслях и поведении.
Разрушить эту связь сложно. Даже если будет происходить "просветление" (понимание, что происходящее — ненормально), то защиты включаются по-новому кругу. Так как организуется внешняя ситуация для ее "создания".
Именно поэтому бесполезно говорить женщине, находящейся в нездоровых отношениях: "сколько можно это терпеть?", "почему ты не уходишь?". Сложно разрушаются представления уже взрослых детей, находящихся в подобных отношения с родителями. И это понимание — довольно непросто. Потому что осознать и принять, что вы любили человека, который вас обижал и, на самом деле, вряд ли любил — больно.
Анна Утешева
Источник: