СТРАННОСТИ С ЧУВСТВОМ ВИНЫ…
Основная странность в том, что сколько бы мы не говорили о чувстве вины, вопросы нашего отношения к нему почти никогда не затрагиваются.
Если мы порой и осмеливаемся на подобное, то в довольно противоречивой и заискивающей форме.
Благородное по сути чувство, моральный, так сказать, ориентир, вместе с тем воспринимается почему-то несовсем уместным.
Это при том, что вина, в принципе, может зародиться лишь там, где мы точно знали, как поступить правильно, а делали все же по-своему.
Как же чувство, в точности указывающее на наши недостатки и просчеты, может оказываться неуместным?
В том-то и дело, что никак.
На деле неуместным оказывается не само чувство, а то, во что оно превращается для нас.
Все определяемое нами как чувства, функционально — лишь эмоциональная оценка событий. Оно нам нравится или не нравится.
Абсолютно любая деятельность, в число которых входит, конечно, и восприятие, знаменуется этапом оценивания. В том числе, и в плане логического развития событий.
А вот насколько мы оказываемся готовыми к некоторым из них, насколько эта оценка совпадет с нашими ожиданиями, и, тем более, с логическим продолжением, следующим из нее, и выдает в итоге весь спектр чувств. В некоторых случаях они могут выглядеть так, что совершенно сбивают ориентиры.
То, что представляет собой лишь банальный изъян готовности к ситуации, зачастую видится нам полноценным пороком самой личности. В подобном искажении даже незначительная погрешность в действиях эмоционально воспринимается исключительно чувством вины.
И если действия всегда можно исправить, то принятие личностью любого проступка на себя уже отдает неким фатализмом.
Обычно единственный выход из-под этого гнета, который мы видим в подобном положении, это постараться оправдать себя.
И, что самое удивительное, даже в психотерапевтическом контексте, мы продолжаем упорно следовать этим искажениям. Все надежды в работе с чувством вины по-прежнему сводятся к обелению личности и обоснованию ее просчетов.
Хотя очевидно, что результаты этой деятельности не оправдывают в должной мере всех наших ожиданий.
Просчеты нуждаются лишь в исправлении и никакие обоснования не в состоянии нивелировать последствий из них вытекающих.
Другой вопрос в том, почему нам бывает удобнее принять ответственность личности, нежели задуматься о коррекции свершенного.
Но эта тема требует более глубокого погружения, к которому вряд ли получится подступиться без проработки актуального чувства вины.
Начинать ее следует с главного: с понимания того, что основным препятствием на этом пути является, как раз, усложнение его всяческими оправданиями.
На самом же деле, все ответы на поверхности, надо лишь немного отвлечься от лишающего надежды самобичевания.
Как любой страх требует своего преодоления, любовь выражения, так и чувство вины ожидает своего искупления.
Какой смысл в том, чтобы наступив кому-нибудь на ногу, пускаться на поиски обоснований непреднамеренности, испытывая при этом на прочность самоидентификацию? Не проще ли извиниться и закрыть вопрос?
Сделайте правильно здесь и сейчас то, что не смогли сделать там и тогда. И тут совершенно неважно, что было там и тогда.
При должной свободе и заинтересованности, мы всегда в состоянии сделать сейчас то, что кажется делом давно минувших дней.
Попросить прощения у того, у кого не успели, уделить время тому, кому должны были, сделать наконец то, на что так и не хватило смелости.
Все это вы не смогли сделать когда-то для себя и только для себя. И вы по-прежнему здесь со всеми имеющимися возможностями, подавленными вами же и никем иным.
Вам просто пока не хватает готовности ими воспользоваться.
Лучшее, что тут можно сделать — это признать для начала хотя бы это. Сняв, тем самым, не совсем уместную ответственность с личности.
Ведь все дело в готовности, а совсем не в отсутствии возможностей.
Алан Дедегкаев
Источник: