Большая часть моих клиентов – это люди с так именуемым пограничным типом личности. Время от времени при мощной выраженности пограничных черт психоаналитики и психиатры ставят пограничное расстройство личности.
Это выражается по-разному. Время от времени это приметно в стиле построения отношений. Ещё это может выражаться в неумении надзирать свои чувственные реакции. Время от времени это мощная физическая и/ либо чувственная боль. Почти всем людям, в том числе психоаналитикам, бывает жутко и неясно при столкновении с сиим типом личности. Я могу это осознать. Ведь люди с пограничными чертами нередко ведут себя непредсказуемо и неясно для окружающих. Тем не наименее, часто «пограничники» – это на психическом уровне здоровые люди с весьма ужасной личной историей. Их чувственные реакции – это всего только ответ на то, что происходило с ними в прошедшем.
Если вы интересуетесь психологией, вы понимаете, что угнетение чувств не может работать вечно. Рано либо поздно всем законсервированные эмоции выходят наружу.
В данной нам статье я желала бы в некий мере восстановить, либо быстрее депатологизировать, пограничную личность. И даже пограничное расстройство личности.
Что же это все-таки за тип личности?
Я являюсь практиком транзактного анализа и интегративной психотерапии с фокусом на дела Ричарда Эрскина. Это направление, которое глядит на процесс терапии, как на процесс интеграции различных частей личности. А соответственно, понижение количества неконтролируемых психологических реакций. Интегративный подход стремится избежать диагноза. Принципиально глядеть на человека и его проявления, как на историю, которую он ведает через «симптом».
Я буду нередко употреблять тут словосочетание «пограничный тип личности», либо «пограничное расстройство личности”. Но это быстрее поэтому, что так почти всем людям понятнее, это расхожий термин. Мне же больше по нраву определение Эрскина про этот процесс – ранешняя детская чувственная запутанность. Как по мне, это весьма чётко обрисовывает то, что происходит в душе у человека, у которого «пограничный тип личности» либо «пограничное расстройство личности».
В крайнее время стараюсь избегать слов “диагностика», «признаки». Это звучит, как как будто мы говорим про болезнь. Я же считаю пограничное расстройство личности методом адаптации малеханького ребёнка к непонятному непредсказуемому миру. И пускай случаем забежавший на мой веб-сайт психиатр забросает меня за это камнями… Моя практика, а основное опыт фактической помощи людям с пограничным типом личности указывает, что даже в последних вариантах это выученное в семье состояние. Вроде бы неадекватно оно не смотрелось со стороны.
Пограничное расстройство и черты
А начать гласить про этот тип личности я бы желала с увлекательного наблюдения. Мои клиенты, любой из их, имеет пограничную часть. Фактически, как и я:-). Но существует определённые различия. Отсюда я вывела две группы клиентов, и работа с ними весьма различается.
«Пограничность, как навык»
1-ая категория – это люди с хоть каким типом личности, у каких есть пограничная часть. Она отвечает за определённые реакции в определённой сфере жизни. К примеру, в отношениях. А во всей остальной жизни человек может проявлятся, например как шизоидный тип личности. Либо быть очень нарцистичным. Но как таковой человек попадает в дела, врубается какая-то совсем иная часть. И в обыкновенной жизни весьма размеренный человек начинает проявлятся жестко. Иногда даже разрушительно для остальных и себя. Такому человеку быть может нестерпимо в отношениях. Нередко его история отношений включает игнорирование. И человек не сумел сформировать в детском возрасте надёжную неопасную привязанность к родительским фигурам. Тогда эта ранешняя детская запутанность проявляется в том, что человек от всей души не осознает, что означает быть в отношениях. Он нередко ведёт себя как небольшой ребёнок, время от времени капризный, время от времени веселый, время от времени злой. Это быстрее исключение, чем правило. И это различает черты и пограничное расстройство личности.
Почему я считаю, что в этом случае пограничные черты являются быстрее навыком выживания, чем структурой личности? Поэтому что обычно люди обучаются такому способу взаимодействия, как единственному действенному. К примеру, предки были не настроены на потребности ребёнка, когда он был спокоен и здоров. Они считали что у него все в порядке и не уделяли внимания его чувственным потребностям. А время от времени даже физическим. Ребёнок научился — для того чтоб получать в отношениях то что нужно, необходимо проявлятся экспрессивно, завлекать к для себя много внимания. Обычно это происходит в возрасте трёх-пяти лет. И фиксируется, как самый действенный возраст, который человек несёт собой в качестве навыка, как быть в отношениях и получать в их то, что необходимо.
Пограничность как структура личности. Пограничное расстройство.
Совершенно другое дело, когда ранешняя чувственная запутанность отражаются в каждой сфере жизни человека. Это большАя часть людей, которые ко мне обращаются. Чувственная запутанность, недопонимание что с ними происходит, соматические симптомы, трудности в работе и отношениях – все это следствие множественных травмирующих событий в жизни человека. Такое происходит, если ребёнок растёт в семье непредсказуемой и опасной.
К примеру, когда ребёнку было обидно в его чувства называли по-другому.
Либо, когда ребёнку было больно, его оставляли 1-го. Ещё вероятна история, когда один раз на определённое поведение либо эмоцию реагировали тихо, а в иной орали и наказывали.
Принципиальной, я бы произнесла даже неотклонимой, частью истории пограничного человека является насилие. Не так принципиально, какого рода это насилие. Я считаю недопустимым меряться уровнем боли. Недозволено сказать, что ребёнок, которого систематически избивали в течение жизни пострадал меньше чем ребёнок, которого систематически насиловали. Либо систематически унижали и игнорировали. Это однообразный уровень боли, однообразный уровень травматизации личности. Такие люди нередко мучаются. Их мучения практически ощутимы. Их история так глубока, что нередко они просто чувствуют боль и не могут вспомянуть, когда она появилась и при каких обстоятельствах. Поэтому что боль была постоянно. Это то, что именуют «пограничное расстройство личности».
Что общего в жизни различных «видов» пограничной личности?
Хотя методы построения контакта и дела с этими 2-мя типами пограничной личности различные, их соединяет воединыжды общее состояние и препядствия.
- До этого всего, психосоматические препядствия. Независимо от того, к какой группы относится человек с сиим типом личности, он будет сетовать на ряд ничем не объяснимых физических симптомов. К примеру, приобретенные мигрени, прямо до тошноты. Неизменная бессонница, ночные кошмары, физическая боль в теле без каких-то мед показаний либо сними.Трудности в построении отношений. Большее часть моих пограничных клиентов – люди удачные в карьере. И можно бы было порадоваться за их. Но часто это происходит поэтому, что человек стремится избежать эмоций, связанных с отношениями либо их отсутствием. Собственного рода гиперкомпенсация. Что все-таки касается отношений – нередко они очень обрывочны. Люди с пограничным типом личности нередко имеют опасные сексапильные связи, нередко меняют партнёров. Или стараются изо всех сил не привязаться к неизменному партнёру. Держат его на расстоянии от себя и от собственных переживаний. Партнёрам людей с пограничным типом личности принципиально осознавать, что их возлюбленный человек раз в день на чувственном уровне вспоминает весьма ужасную историю. Это исправимо и это завершается, но необходимо набраться терпения и терпимости. Ведь по сути «пограничники» могут обожать и ценить любовь. Просто сначала это очень трудно созодать из-за уровня чувственной боли, которую они получили вначале в самых важных себе отношениях.Неизменный фоновый высочайший уровень волнения. Чувственно запутанный человек фактически никогда не бывает в состоянии покоя. Ни физического, ни морального. Это такие сверхэффективные работники, которые не очень могут отдыхать. А когда бездействуют, нередко ощущают вину. И ужас, что их бросят за то, что они так неэффективны. Обучаться отдыхать и принимать себя в данной нам пассивности – одна из основных задач психотерапии. Ведь в данной нам тиши по сути прячется большущее количество отношенческих потребностей. Эта тревога, она имеет свойство скапливаться. И там, где она скапливается, происходит то, что сами «пограничники» часто именуют «срывом». Срыв смотрится как весьма колоритная чувственная физическая реакция. Снаружи это смотрится как как будто человеку непереносимо больно. Это может смотреться неадекватным ситуации. Но помните, что это правильно некий иной ситуации в прошедшем человека. Это просто память, мемуары которые причинили боль. И далековато не постоянно это про психическое болезнь. Трудности с доверием. Кроме травматизации, в одной либо во всех сферах жизни, история чувственно запутанного ребёнка – это история нередкого предательства со стороны важных людей. Длительное время ребёнок доверял, оправдывал себе поведение родительских фигур. И раз за разом они предавали его. Не понимая что необходимо ребёнку и что он ощущает, обесценивая его потребность. А время от времени причиняя ему нестерпимую физическую либо духовную боль. Поэтому нет ничего необычного, что вырасти с чувством сохранности и доверия в отношениях не вышло. Для того чтоб получить доверие такового чувственно запутанного человека пригодится время и терпение. Зато когда доверие получено – это прочные и надежные дела. Мощные чувственные вспышки. Все мои клиенты сетуют на то, что иногда ими завладевают очень мощные эмоции. И они не в состоянии надзирать свои реакции в отношении остальных людей. Нередко сиим чувствам даже нет наименования, поэтому что их настолько не мало и они появляются сразу. Конкретно недопонимание того, что происходит, увеличивает это состояние и делает чувство у самого человека, что с ним что-то не в порядке, что он нездоров. Чувство «со мной что-то не так». Это ещё одно средство опасных отношений, которые есть у человека с пограничным типом личности. Когда на обычные вещи не реагируют, как на обычные – рано либо поздно можно начать колебаться в том, что всё в порядке. Нереально ведь постоянно жить во внутреннем конфликте меж своими эмоциями и реакцией остальных людей. Так у человека возникает чувство, что с ним что-то не в порядке. А так как поближе ко взрослому возрасту «пограничник» начинает чере эмоции и тело вспоминать травмирующие действия – его реакции и взаправду смотрятся несколько интенсивными. Весьма нередко окружающие люди собственной реакцией дают осознать, что происходит что-то не то. Это подкрепляет чувство «ненормальности», независимо от того, что происходит в действительности.
Психотерапия пограничной личности
Почти все коллеги мне не веруют, но я вправду люблю работать с пограничными клиентами. Это весьма сложная работа, но постоянно весьма признательная. Если человек пришел с мотивацией к изменениям, со рвением выстроить здоровые дела и сделать свою жизнь – итог не вынудить себя ожидать. Даже если это пограничное расстройство личности.
Установление доверия
Но я не была бы добросовестной, если б не произнесла, что психотерапия пограничного процесса – это длительно. Время от времени это пару лет. Такое время необходимо для того, чтоб не совершать над человеком еще одного насилия. Чтобы не заставлять его ощущать, созодать и мыслить то, к чему он не готов. Нужно время, время от времени много времени, чтоб научиться доверять. Это просит от меня огромного терпения. И почтения к тому, как человек научился организовывать собственный контакт с иными очень неопасным себе образом.
Реальная работа начинается тогда, когда доверие есть и там бывает тяжело. Как человек начинает сформировывать привязанность к психоаналитику, психика старается выставить как можно больше защит, чтоб избежать новейшей боли. Очень стремительная работа, не настроенная на внутренний ритм клиента и его потребности в отношениях может причинить ещё больший вред. Это неприемлимо.
Исследование истории
На втором шаге работы мы с клиентом идём в его историю совместно. Мы пристально исследуем то, что человеку удается вспомянуть. И не принуждаем вспоминать то, к чему клиент ещё не готов. Время от времени моя работа заключается конкретно в том, чтоб замедлить и притормаживать лавинообразный поток мемуаров. Чтоб уделять довольно внимания любому, созидать в данной нам истории того ребёнка, который был испуган и запутан и пробовал выжить хоть какой ценой.
Этот ребёнок не постоянно бывает дружелюбен. Время от времени его ужас толкает его к злости, тогда мне приходится быть терпеливой. Но тем не наименее держать границы. Время от времени граница – это больно для клиента. Поэтому что в его опыте не было человека, который оставался бы рядом в мощных эмоциях и при всем этом не разрушался. И не дозволял человеку навредить для себя либо иным людям вокруг. В этом заключается моя большая роль.
Значимость границ
Граница – это большая потребность и большой ужас чувственно запутанного клиента. Обычно эти границы были не повсевременно, очень жёсткие либо отсутствовали совсем. Поэтому естественно, что мои клиенты злятся и пугаются, когда сталкиваются с границами. Принципиально обучить тому, что границы могут быть неопасными и даже приятными, если уметь с ними обращаться. Это одна из основных задач психоаналитика в работе с пограничным типом либо расстройством личности – обучить клиента к тому, что такое здоровые границы.
В процессе работы у клиента одно за иным возникают новейшие новейшие мемуары. Часто, это мемуары болезненные и травматичные. Проживать их поновой очень неприятно, тогда клиенту может становиться ужаснее, на некое время. И это постоянно проходит, опосля этого наступает облегчение.
Работа с травмой припоминает мне работу травматолога. Нередко приходится разламывать некорректно сросшийся кости и учить человека ходить делая упор на обе ноги. Таковых моментов обострения будет становиться меньше и меньше. Но они неминуемы, если наша цель – глубочайшая работа с травмой. И как следствие – получение опыта неопасных отношений с иным человеком. Человеком, который откликается на потребности и уважает свои границы.
На самом деле, основная моя задачка в работе с таковым типом личности – это распутать запутанного ребёнка. Отдать ему уверенность что с ним всё в порядке, что бы ни происходило вокруг. Обучить обращаться со своими чувствами и потребностями. Обучить гласить словами про то, что необходимо неопасно себе и остальных, ставить границы.
Когда я говорю про пограничных клиентов, у меня в голове постоянно есть одна метафора. Совершенно небольшой ребёнок, один в большой большенный тёмной комнате. Посреди каких-либо развалин. Этот ребёнок испуган и не подпускает к для себя никого, жестко защищая свою сохранность. И для этого постоянно есть причина. Я же – человек, который стоит в дверном просвете и крохотными шагами приближается. Перед каждым шагом спрашивая разрешения ребёнка и от всей души желая ему посодействовать.
У психотерапии пограничного процесса есть конец. В этом конце человек получает возможность строить дела, быть удачным в карьере, ощущать себя лучше на физическом уровне. Он будет держать в голове свое травматичное прошедшее, но это будет шрам, а не рана. Я от всей души верю в то, что раны нанесённые в отношениях, может быть излечить в отношениях. И терапевтические дела являются красивым лекарством.
Сухорукова Анастасия Андреевна