Зигмунд Фрейд и Отто Ранк были коллегами, а также близкими друзьями, но как и с большинством своих друзей Фрейд разошелся с Ранком, после того как тот высказал ряд идей противоречащих его учению. Дело в том, что в работе психоаналитиков часто всплывали воспоминания клиентов о процессе рождения и перинатальных периодах. И в целом Зигмунд Фрейд упоминал о том, что смертельный страх, ассоциируемый с родовой травмой, может служить скрытым источником и прототипом всех страхов, которые будет переживать человек в своей жизни. Однако сами воспоминания о рождении он воспринимал также, как и любой современный ученый, как просто на просто ложные воспоминания и фантазии пациентов.
Однако у Отто Ранка был иной взгляд на этот вопрос, ведь он воспринял воспоминания о травме рождения абсолютно буквально, разглядев в ней источник всех бед человечества. Именно на этой идеи он и построил всю свою будущую теорию. Фрейд же воспринял это как попытку ревизии его концепции и отказался от Ранка.
Травма рождения
В итоге своих исследований Ранк пришел к выводу, что огромную роль в формировании психического мира человека играет акт его рождения, сопряженный с невероятной травмой, которая состояла в отделении от матери.
Ранк при этом идеализировал время пребывания плода в организме матери, считая, что его можно характеризовать как безмятежный, счастливый и во всех отношениях спокойный. И в таком случае понятно, что попадание в опасный и незнакомый внешний мир травмирует ребенка
Нарушение гармонии между матерью и ребенком при рождении вызывает в нем тревогу. Незащищенность ребенка перед внешним миром может стать причиной того, что у него возникает стремление вернуться в первоначальное состояние.
В этом он и увидел центральный конфликт в жизни субъекта, который с одной стороны включает стремление человека вернуться в первоначальное состояние гармонии, а с другой воспоминания об ужасе рождения. Этот конфликт и становится прототипом для всех будущих восприятий субъекта.
Сам Ранк пишет о еще двух событиях, которые наслаиваются на первичную травму рождения – это отнятие от груди и фантазия о генитальной травме кастрации. Последнее как вы помните относится к периоду Эдипова комплекса. И если Фрейд придавал основное значение именно таким периодам, то для Ранка все стадии психосексуального развития были лишь производными от первичной травмы рождения.
В последующем же человек всю свою жизнь воспринимает через призму пережитой травмы рождения. Любое расставание или смена обстановки вновь вызывают тревогу, потому что они как бы напоминает о процессе рождения. И на основе этой идеи он затем дает интерпретации многих феноменов.
В частности, он говорил, что вся человеческая культура построена именно на основе этой травмы. Так, например по мнению Ранка религия стремится к воссозданию поддерживающей и защищающей первоситуации симбиоза в чреве матери.
Представляя реальность и одновременно отрицая ее, искусство является особенно мощным средством психологической адаптации к этой первичной травме.
История человеческих жилищ, начиная с примитивного крова и кончая современными сооружениями также отражает инстинктивное воспоминание о матке. А Использование боевых средств и вооружения основано на неукротимом стремлении проложить дорогу в чрево матери.
Схожим образом Ранк воспринимал и различия между полами. Женщина способна повторять репродуктивный процесс в собственном теле и находить свое бессмертие в деторождении, тогда как для мужчины секс символизирует смертность, и поэтому его сила лежит в несексуальной созидательности.
В состоянии коитуса у мужчины происходит как бы символическое приобщение к материнскому лону, а у женщины возникает желание вобрать в себя мужчину, чтобы таким образом слиться с ним в единое целое.
Трактовка сновидений тоже исходят из первичной травмы. Ведь каждый сон по ранку отражает именно желание вернуться в матку.
Ну и конечно же любые неврозы Ранк интерпретировал в том же ключе.
Например, Ранк проанализировал, как родовая травма связана с боязнью определенных животных. Так если объектом фобии является большое животное, то важны темы, связанные с угрозой поглощения или инкорпорации (волк) или с опасностью беременности (корова).
Свобода и индивидуация
как же все-таки человек справляется с травмой. Интересно что в этом вопросе Ранк был близок к другому психоаналитику Эриху Фромму, ведь он заговорил о свободе и индивидуации.
Первичная травма отделения от матери сопровождается различными формами психологической зависимости и утратой чувства «целостности». В целях достижения независимости, индивид должен инициировать отделение как выражение его собственной воли вопреки пассивному и травматичному опыту, соответствующему воле других.
В итоге что, выходя в свет человек каждый раз отыгрывает конфликт и ситуацию рождения. Так можно представить, что семья и родители это в какой-то период отражение безопасного материнского живота. Затем условия меняются, и семья заменяется, например на рабочий коллектив и т.д. Таким образом развитие человека неизбежно проходит через процесс смены обстановки.
Однако каждый шаг на пути формирования индивидуальности порождает чувство покинутости, одиночества, активизируя травму рождения. Опыт свободы травматичен, если не ведет к установлению новой связи с миром на более высоком уровне. Если же данную связь установить не получается, то человек впадает в дезадаптацию и невроз. Но что же помогает человеку адаптироваться. Здесь Ранк вводит новую движущую силу – он начинает говорить о воле.
Воля
Волю Ранк трактовал как автономную творческую силу, стоящую на службе у индивидуации. У человека всегда есть выбор либо подчиниться внешним силам, например, родителям или другим людям, что позволит ему сохранить свое текущее состояние, либо все-таки преодолеть себя на пути к свободе, для чего и требуются усилия воли.
Психоаналитик заверяет, что все люди рождаются с волей, которая приводит их к тому, чтобы освободиться от любого господства.
Однако не у всех людей воля достаточно развита, и Ранк выделяет три типа людей в зависимости от развития воли
Средний человек. Средний, или нормальный, человек — это тот, кто пренебрегает своей волей и руководствуется волей группы. Он склонен утаивать свои фантазии, если их содержание принято рассматривать как зло, и в результате начинает испытывать чувство вины перед окружающими.
Представление среднего человека о себе иллюзорно, поскольку он лишь изображает, что является самим собой, а в действительности сводится к совокупности социальных ролей. Согласие с волей группы не обязательно представляет пассивное подчинение, это может быть здоровое, активное приспособление. Средний человек не особенно подвержен конфликтам и не обладает существенными творческими возможностями.
Невротик. Невротик не способен подчиниться воле группы, но недостаточно свободен, чтобы утвердить собственную волю. Он не может достичь позитивной идентификации с группой и не может остаться без посторонней помощи, поскольку обременен чувством неполноценности и вины. Невротик вынужден бороться с внешним и внутренним давлением, он находится в состоянии войны с самим собой.
Фантазии вытесняются, прячутся от себя и других не столько из-за их содержания, но потому, что выражение фантазий расценивается как собственная злая воля. Чувство вины поэтому направлено против самого себя.
Творческий человек. Творческий человек, наподобие художника, преуспевает в полном принятии и утверждении собственной личности. Он находится в гармонии со своими силами и идеалами. Идеалы формируются не путем простого заимствования, но сознательным выбором. В известном смысле он ищет собственную «истину», которую затем воплощает в своих произведениях. Таким образом, фантазии обязательно раскрываются окружающим. Чувство вины перед другими и самим собой служит стимулом в дальнейшей творческой работе. Именно поэтому творческий человек одновременно утверждает собственные идеалы и способен жить в мире, не вступая с ним в конфликт. Именно такой тип личности Ранк рассматривал как цель психотерапии
Терапия первичной травмы
Терапию Отто Ранк строил исходя из своих базовых теоретических положений т.е. исходя из теории первичной травмы и идеи воли.
И Коль скоро в основе неврозов лежит травма рождения, то нет необходимости заниматься поиском причин и травмирующих ситуаций, как это было в классическом психоанализе. Все невротические расстройства можно свести к одной главной причине (травма рождения), а внутренние конфликты можно рассматривать как результат блокировки воспоминаний об ужасе рождения.
Таким образом терапия ранка сразу начиналась с раскрытия первичной травмы вместо того, чтобы давать пациенту неопределенное время для автоматического повторения этой травмы в конце анализа.
Это достигалось за счет отыгрывания ситуации рождения в переносе в процессе анализа, в результате чего сексуальные конфликты и испытываемое пациентом чувство вины могут быть разрешены без вмешательства механизма регрессии.
В своей завершающей фазе процесс исцеления является для пациента своего рода новым рождением. В бессознательном процесс исцеления соотносится с символикой рождения, и пациент может воспринимать себя в качестве новорожденного, т.е. духовного ребенка аналитика. Фантазия пациента о перерождении оказывается повторением в анализе его собственного рождения.
Таким образом, анализ можно рассматривать в качестве успешного завершения ранее неудачной для пациента попытки преодолеть травму рождения. В итоге по мнению Ранка Бессознательное пациента использует аналитический процесс для повторения травмы рождения с целью частичной ее разрядки, а отделение от аналитика достигается путем воспроизведения данной травмы, в результате чего пациент теряет одновременно и врача, и свои страдания.
При этом О. Ранк выдвигает идею ограниченной во времени терапии, связанной не только с сокращением длительности анализа, но и с определением аналитиком конкретного срока завершения терапии, а также сообщения об этом пациенту.
С его точки зрения, после того как аналитик успешно преодолеет первичное сопротивление пациента, можно устанавливать определенный срок окончания анализа, когда в оставшееся время пациент автоматически повторит новый отрыв от материнской фигуры и воспроизведет свое рождение.
Предполагалось, что знание пациента о точном сроке окончания лечения должно способствовать установлению терапевтического альянса между ним и аналитиком, послужит стимулом для его интенсивной работы в процессе терапии, вызовет повышенное чувство ответственности за все происходящее с ним.
При этом учитывая природу травмы рождения, можно заключить, что вербальная терапия малоэффективна и должна уступить место непосредственному переживанию.
Волевая терапия
Второй же элемент терапии Ранка строился на концепте воли.
Если классический психоанализ ориентировался на устранение невротических симптомов путем осознания бессознательного материала, то «волевая терапия» предназначена для трансформации «негативной» воли человека в его «позитивную» волю.
Причем «волевая терапия» оказывалась желательной и необходимой не только для невротиков, но и для тех, кто с позиции общества считался здоровым, так как и те, и другие не обладали, в понимании О. Ранка, «позитивной» волей.
Что касается невротического типа человека, то, согласно О. Ранку, основной терапевтической задачей является не приспособление невротика к реальности, но приспособление его к самому себе, т. е. предоставление ему возможности принимать себя, а не постоянно от себя защищаться.
При этом задача терапевта – функционировать таким образом, чтобы воля пациента не разрушалась, но укреплялась». Если терапевт будет пытаться заставить пациента делать то, что «правильно», пациент будет сопротивляться, и терапия провалится.
Поэтому Ранк систематически подкреплял все проявления воли пациента: если пациент сопротивлялся или предлагал закончить терапию, Ранк в ответ не упускал случая подчеркнуть, что считает эти позиции прогрессом.
Он утверждал: «Невротик не может проявлять волю без чувства вины. Ситуация может быть изменена не им самим, а только в отношениях с терапевтом, который принимает волю пациента, оправдывает ее, подчиняется ей и делает ее хорошей».
Ранк считал, что у человека присутствуют различные виды воли. У невротика главная проблема заключена именно в «больной» вате. Он может быть творческим человеком, прекрасно понимать умом, что надо делать и как менять судьбу, но при этом ощущает нехватку силы воли. Ранк верил, что человеческая воля обладает большим потенциалом и главная задача психотерапевта — отыскать и актуализировать спрятанные волевые запасы. По мнению ученого, человек может отказываться от воли добровольно, не желая менять свою жизнь. Но то, что человек способен сопротивляться изменениям, и говорит, что у него нет воли — уже свидетельствует о наличии оной. Само его сопротивление указывает на присутствие воли. Просто эта волевая энергия направлена неверно и расходуется на сопротивление, а не на созидание. Часто именно воля к здоровью толкает невротика обратиться к психотерапевту и начать лечение. И этот момент проявления воли необходимо подхватить, он очень важен!
Затем, попав в зону психотерапии, клиент может начать проявлять самоуспокоенность — он отдал свою проблему в надежные руки, теперь можно расслабиться, в таком случае активность воли может упасть и клиент вновь займет невротическую позицию. Человек может соглашаться с психотерапевтом в том, что надо выполнять задания между сеансами, иначе сдвигов не будет, но при этом сам ничего не делает. Так выражается его невротическая позиция: «как бы, ничего не меняя, все улучшить». В этот сложнейший момент психотерапевт обязан поддержать волю клиента, показав, что сам человек и есть главный «решатель» своих проблем, а также заверить в своей готовности помогать клиенту, но без его постоянных стараний все усилия помочь будут напрасны и разовые встречи ничего не дадут.
Встречи с клиентом должны быть проверкой той работы, которую клиент выполняет самостоятельно вне занятий с психотерапевтом. Каждый раз человек должен давать отчет о своей работе над собой, в том, что получается, а что нет, совместно строить дальнейшие планы.
Когда период работы с клиентом подойдет к концу, необходимо будет провести экологическую проверку, т.е. оценить, насколько человек, прекратив психотерапию, сможет решать свои проблемы сам. Через некоторое время при необходимости работа с клиентом может быть продолжена.
В итоге Волевая терапия Райка состоит в последовательном проявлении сознательных усилий самореализации в пределах реальных возможностей.
Невротические переживания того, что я не могу изменить свое поведение, забирают больше энергии, чем само это поведение, которое под руководством психотерапевта может быть по элементам освоено и доведено до автоматизма.
Вы говорите, что у вас не хватает воли искать работу. На что же у вас не хватает воли? Вы встать не можете? или трубку снять? или телефонный номер набрать? Здесь важно сосредоточиться не на эмоциях, а на технических действиях.
Сначала это будет получаться неуверенно, затем уверенней, тренируйтесь и доведите нужные действия до автоматизма. Если вы стесняетесь подойти к какому-то человеку, то представьте вместо себя фигуру, которая должна встать, подойти к человеку, протянуть руку и произнести определенные слова. Наметьте цепь технических действий, начните выполнять их, и постепенно сформируется привычками уже будет не остановиться.
Таким образом Важнейший момент волевой психотерапии — поменьше думайте о воле, а переходите на выполнение технического набора конкретных простейших действий.
Выводы
Конечно, несведущий человек, послушав эту лекцию решил, что это какая-то дичь. И в принципе вы правы, так как положения Ранка крайне наивны и сомнительны. Благо что сам Ранк со временем заменил начальную концепцию травмы рождения на концепцию символических представлений об утробе и рождении.
Подобные символы человек использует для выражения противоречащих друг другу идей о выборе новых возможностей или сохранение зоны комфорта.
Стоит при этом отметить, что именно Ранк дал начало трансперсональному направлению в психологии, направлению кстати тоже псевдонаучному и не особо эффективному.
Авдеев Павел Сергеевич