Сегодня бы я хотела рассмотреть обратную ситуацию, когда отвержение может быть трудоёмким и по-своему болезненным процессом, требующим немалых сил. В особенности — для тех, кому уйти труднее, чем остаться.
- Одним из способов отвержения является сочетанный процесс: отвергну, первоначально обесценив. Для того, чтобы перевести значимый объект и чувства к нему в область бессознательного, подавить переживания о нём, я сначала произвожу такую «операцию», как обесценивание, т.е. понижаю его важность для меня.
Как правило, она по большей части бессознательна и доведена до автоматизма, когда я делаю значимый объект не настолько важным, чтобы по нему переживать. То есть, начинаю размышлять: «ну, не такой он на самом деле, хороший», «здесь меня обидел», здесь «резко сказал», а «он вообще-грубиян к тому же». И вот, обесцененного, отвергнуть уже гораздо легче.
Можно даже совершить волевое усилие, объясняя себе, почему тот или иной человек, та работа, или та ситуация не настолько важны для меня. Можно приводить аргументы: «что этот человек плохой, я это как чувствовала», что «сама ситуация дурацкая, не удобный момент/ не сложилось». Операция обесценивания становится подготовительной площадкой, чтобы затем отвергнуть. Другое дело, когда столь легко обесценить человека не удаётся. Мы знаем его значительно долго, он имеет для нас большую значимость, которую просто так отрицать мы не можем.
Но ведёт он себя по отношению к нам следующим образом: слишком агрессивен или навязчив, или наоборот, демонстративно отстранён. Ответного здорового реагирования не происходит: претензии хотя и не замалчиваются, но к желаемым изменениям не приводят, а мы терпим эти взаимоотношения, так как: «ну, он слииишком хорош». Считаем свои требования недостаточно вескими, боясь потерять то, что имеем.
Процесс решения откладывается. Решения развернуться уже и заняться…собой. Отношения становятся источником страдания, а мы страдание не прерываем, уповая на здравый смысл партнёра и его природную чуткость (которая когда-нибудь, может, откроется).Мы попадаем в ситуацию, в которой не имеем права на отвержение по каким-то внутренним причинам. Проживание этого страдания может стать процессом длительного движения отношений к разрыву, напоминать проживание горя, со всеми присущими ему стадиями.
От первого ненадлежащего отношения мы можем впасть в шок, искренне не понимая, почему партнёр выражает своё неудовольствие, грубит, нарушает границы. В этой первичной ситуации мы не защищаем себя должным образом, поскольку от удивления ещё не выработали подходящей реакции. Если нарушение границ продолжается, мы начинаем реагировать, но как-то неумело, слабо, очень бережно.
Психика нагоняет энергию для того, чтобы справиться с этим событием. Зачастую именно на этом этапе люди приходят к психологу разобраться с токсичными для себя отношениями. Причём отмечу, токсичными их делает не обязательно тот партнёр, из-за которого происходят все страдания. Токсичными они становятся из-за неумения самого обратившегося выстраивать оптимальные границы, отстраняясь, когда это нужно, отвергая, когда это необходимо. Начинается переживание печали. Не умеющие отпускать могут застрять на этом переживании. Это происходит, если процесс отпускания воспринимается как трагедия, невосполнимая утрата, а отдаление значимого человека нарушает естественный ход жизни: с ним связаны главные мечты, планы, переживания.
И тогда мы можем встретиться с убеждением, что отпускать нельзя. Существует установка, при которой не допускается завершать отношения, пока ещё что-то можно изменить, нельзя быть равнодушным, нельзя опускать рук.
Даже если человек проявляет к нам всё то, что становится токсичным, вредным, остаётся «обязанность» оказывать ему своё внимание, всё время нужно ещё ждать. К его уходу нужно почему-то быть очень сочувственным, как и к его игнорированию.
Несмотря на то, что в данном случае мы переживаем нечто очень похожее на горе, мы ощущаем запрет горевать открыто, чтобы, в конечном счёте, позволить себе ту здоровую долю равнодушия (по сути, автономности), которая позволила бы нам заниматься своей жизнью, собой, не ставя во главу угла Другого, не делая из него смысла. Подобный запрет приводит к формированию зависимых отношений, при которых другой и не уходит, и не остаётся, а я его всё равно остаюсь и его жду. Любая попытка отстраниться, увлечься чем-то или кем-то другим будет обозначена как преступление, не-человечность, у меня вызывать чувство вины. Под всем этим лежит отсутствие права жить своей жизнью и, вероятно, актуальная травма покинутого. Уже будучи покинутым, покинутый ждёт, что к нему вернутся.
Разрешение себе отвержения – тоже часть терапевтической работы. Напомню, что речь идёт не о способе «срулить» из контакта, а о легализации права уйти, когда уйти надо.
И в этом смысле мы работаем не над недостаточностью присутствия, а над его избыточностью.
Записаться на консультацию https://www.b17.ru/lezova/#contact или поблагодарить, поставив "спасибо".
Юлия Ивановна Лёзова
Источник: